Экономика стран Центральной Азии: позитивная динамика - долгосрочные риски

Поделиться

VK

Резюме

Казахстан

• Экономика Казахстана продолжает восстанавливаться после пандемии, инвестиционная и кредитная активность сохранила положительную динамику и в 2022 году, в т. ч. на фоне роста цен на энергоносители и релокации российского бизнеса в страну.
• Темп инфляции в 2022-м значительно превышает уровень таргетируемого коридора в 4–6%, по итогам года он составил 20,3%. Среди причин – «бутылочные горлышки», импортированная инфляция, мягкая фискальная и монетарная политика после пандемии, а также значительное обесценение казахского тенге на фоне российско-украинского конфликта.
• Среди негативных последствий российско-украинского конфликта для экономики Казахстана – спад в горнодобывающей отрасли и металлургии за счет сокращения экспорта продукции в Россию.

Узбекистан

• В 2020-м экономика Узбекистана сохранила положительную динамику и продолжила расти высокими темпами и в 2021–2022 годах. Инвестиционная и кредитная активность восстанавливаются после пандемии, в первую очередь за счет расширения обрабатывающей промышленности, а также строительной отрасли, которую тоже стимулирует программа льготной ипотеки.
• Инфляция в 2022-м вышла за пределы недавно установленного таргета, в т. ч. из-за проведения либерализации ранее регулируемых цен на зерно и муку на фоне роста мировых цен на продовольствие, повышения инфляционных ожиданий на фоне роста мировых цен на энергоносители, а также вклада обесценения рубля в начале 2022 года.
• Во внешней торговле Узбекистана сохраняется отрицательное сальдо торгового баланса, несмотря на рост экспорта услуг в 2022 году (в основном за счет параллельного импорта через территорию Узбекистана, а также за счет миграционного притока граждан России).

Кыргызстан

• Восстановление экономики Кыргызстана после пандемии COVID-19 происходило высокими темпами, во многом за счет обрабатывающей промышленности, в то время как добыча золота была под негативным влиянием правовых проблем. При этом инвестиционная активность не восстановилась с начала пандемии, а восстановление кредитной активности во многом связано с расширением программы льготной ипотеки.
• Инфляция, как и в других странах региона, в 2022 году достигла пиковых значений, свою роль сыграло и ослабление рубля, повлиявшее на ослабление кыргызского сома. В 2023 году в стране даже были введены меры контроля капитала.
• Внешняя торговля Кыргызстана также получила оживление за счет процессов реэкспорта в Россию и налаживания параллельного импорта. При этом экспорт ряда товаров значительно сократился за счет снижения поставок в Россию.

Таджикистан

• Таджикистан – беднейшая страна региона, при этом темпы экономического роста в ней остаются положительными. Основной драйвер экономики – промышленность, а именно добыча полезных ископаемых; инвестиции в эти отрасли росли в 2021–2022 годах высокими темпами.
• Национальному банку Таджикистана в 2022 году удалось сохранить инфляцию в таргетируемом коридоре за счет достаточно высокой ключевой ставки, находившейся на уровне 13–13,5%.K
• Значительного влияния на внешнюю торговлю Таджикистана российско-украинский конфликт не оказал. Сальдо счета текущих операций оставалось положительным и в 2021, и в 2022 годах за счет притока средств мигрантов.

Источники: Бюро национальной статистики Агентства по стратегическому планированию и реформам Республики Казахстан; Агентство статистики при президенте Республики Узбекистан; Национальный статистический комитет Кыргызской Республики; Национальный банк Таджикистана

Казахстан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

В структуре экономики Казахстана важную роль играют промышленность (горнодобывающая и обрабатывающая), а также оптовая и розничная торговля. В 2021 году на них приходилось почти 45% всего ВВП. В промышленности важное место занимает нефтегазовая отрасль, ставшая одним из ключевых драйверов экономики в постпандемический период благодаря росту цен, наблюдавшемуся на мировых энергетических рынках.

В результате пандемии в 2020 году реальный ВВП Казахстана сократился на 2,6%. Экономика стала расти только в II квартале 2021 года. В течение 2021-го восстановление ускорялось, и к концу года, в т. ч. благодаря эффекту низкой базы валовый внутренний продукт вырос на 4,3%.

В 2021 и 2022 годах прирост объема производства в вышеупомянутых секторах (в постоянных ценах) был следующим:

• горнодобывающая промышленность +1,9 и -1% соответственно;
• обрабатывающая промышленность +4,7 и +3,4%;
• оптовая и розничная торговля – +4,7 и +5%.

Небольшая просадка в горнодобывающей отрасли в 2022 году связана в первую очередь со спадом добычи железных руд (сокращение 15,5% по данным первых трех кварталов 2022-го). Это объясняется уменьшением поставок черных металлов, железных руд и концентратов в Россию. РФ снизила объемы импорта из-за избытка данного товара на внутреннем рынке, это произошло в результате действия санкций, которые ограничили российский экспорт металлургической продукции.

Также сократились добыча нефти (на 1,9%) и газа (1%). Причинами этому послужили как проблемы с транзитом газа через Каспийский трубопроводный консорциум из-за аварий, так и плановые ремонтные работы на крупнейшем в Казахстане нефтегазовом месторождении Кашаган. Что касается результатов обрабатывающей промышленности, то замедление темпов роста так же, как и в случае горнодобывающей промышленности, имеет одной из первопричин санкционный шок в РФ и последовавший за ним спад спроса на металлургическую продукцию Казахстана со стороны России.

2. Инвестиционная и кредитная активность

После спада инвестиционной активности в 2020-м на 3,9% в 2021 и 2020 годах наблюдался рост инвестиционной активности (на 3,7 и 7,9% соответственно). Основные реципиенты этих средств по данным 2021 года – промышленность (50% от всех инвестиций), операции с недвижимым имуществом (20%), транспорт и складирование (11%).

В 2022 году наибольший прирост, несмотря на ужесточение монетарной политики, наблюдался именно в сфере операций с недвижимостью (+15,2% г/г). Также оживление наблюдалось в сегменте «транспорт и складирование» – +5,4%. Однако, несмотря на общую положительную динамику, в некоторых областях все же имело место сокращение инвестиций. Среди них обрабатывающая промышленность, показавшая спад инвестиций в основной капитал на 5,6%. Сокращение здесь связано именно с металлургией, испытывавшей трудности в 2022 году и составлявшей 40% от всех инвестиций в обрабатывающей промышленности.

Кредитная активность в Казахстане в 2019–2022 годах продолжала расширяться в первую очередь за счет розничного сектора. В 2021 году после окончания пандемии розничный кредитный портфель банков показал значительный рост в 42,7%, в то время как объем кредитов юридическим лицам увеличился только на 9,3%. В 2022 году рост по этим сегментам кредитного портфеля составлял 3,6 и 21,6% соответственно. Также сохранялась тенденция возрастания доли кредитов в национальной валюте и сокращения кредитования в иностранной валюте.

Казахский фондовый индекс KAZE с августа 2021 года показывал положительную динамику в условиях роста цен на энергоносители и восстановления экономики. Однако с ноября тренд плавно стал нисходящим. Причиной послужил рост геополитических рисков, связанных с активностью российских войск у украинской границы. В январе к этому прибавились протесты и массовые беспорядки в стране. А в последующие месяцы на динамику фондового индекса влиял шок от начала конфликта на Украине и связанные с ним валютные риски, а также риски подпадания казахских компаний под вторичные санкции. В апреле – мае, несмотря на растущую стоимость нефти, индекс продолжал падение. Это было вызвано объявлением рядом индексных компаний решения либо отложить выплату дивидендов (Halyk Bank, Kcell и Казакхтелеком), либо сократить их объем (KazTransOil и KEGOC). В июне нисходящий тренд стал переламываться, что было обусловлено началом сезона выплаты дивидендов и июньской публикацией квартальных отчетов о результатах за I квартал, в которых семь из девяти компаний, составляющих около 90% всей капитализации индекса, показали рост чистой прибыли по сравнению с аналогичным периодом 2021 года. С июля 2022 года по апрель 2023 года на фоне снижения уровня негативных ожиданий в казахской экономике индекс стал постепенно расти, достигнув к началу мая значений начала октября 2022-го.

3. Инфляция и монетарная политика

Начиная с 2020 года в Республике Казахстан наблюдается ускорение инфляции. Монетарным властям не удается вогнать темпы роста цен в рамки имевшегося до пандемии коридора таргета инфляции 4–6%. Инфляция в 2021-м подскочила до 8,4% в годовом выражении, а в 2022-м достигла уровня 20,3%.

К причинам этого в 2021 году относилось сохранение «бутылочных горлышек» в мировой экономике, приводивших к росту стоимости импортной продукции и, как следствие, к импортированию инфляции. Также одним из основных факторов роста явилась фискальная и монетарная политика, проводившаяся в период пандемии и после нее. С фискальной стороны к ним относится пакет антикризисных мер в 6,3 трлн тенге (около 9% от ВВП в 2020 году). С монетарной же стороны – быстрый отход в 2020 году от балансирования между мерами борьбы с инфляцией и мерами поддержки выпуска в сторону фокуса на стимулирование экономики. Чуть менее чем через месяц после повышения ставки до 12%, в марте она была опущена до 9,5%, а с июля – до 9%. В дальнейшем ее не повышали до июля 2021 года. Денежная масса с марта 2020 года и до июля 2021-го продолжала расти, несмотря на заявления Национального Банка о планах борьбы с профицитом ликвидности.

С июля 2022-го базовая ставка постепенно повышалась из-за наблюдаемых масштабов инфляции и концу года достигла значения 16,75%.

Помимо прочего, к росту инфляции привело и падение курса национальной валюты Казахстана – резкое обесценение курса тенге произошло в начале 2020 года на фоне начала пандемии COVID-19 и падения стоимости энергоносителей на мировых рынках. Впоследствии курс стабилизировался, хотя и на более низкой отметке. В 2021 году курс оставался достаточно стабильным.

Однако в первой половине 2022 года национальная валюта Казахстана подешевела, испытав существенный шок после начала российско-украинского конфликта. Наблюдавшаяся зависимость тенге от курса рубля связана с тем, что Казахстан в значительной степени полагается на российский импорт (в 2021 году на долю РФ приходилось 42,5% импортируемой Казахстаном продукции). Однако, несмотря на то, что рубль укрепился к лету на уровне ниже предсанкционных значений, тенге, напротив, подешевел летом в паре доллар – тенге по сравнению с майскими показателями. Причиной тому явилось начавшееся в июне падение стоимости нефти.

Приток российских граждан после начала частичной мобилизации 21 сентября не привел к долгосрочному укреплению курса тенге в паре с рублем, что связано как с сохранением крепкого рубля в данный период, так и с тем, что объемы казахского импорта значительно преобладали по размерам над объемами рублей, конвертируемыми россиянами в другие валюты в Республике Казахстан. Таким образом, импорт инфляции из РФ, на чью долю в 2022 году приходилось около 40% казахстанского импорта, сохранялся. Лишь только в декабре на фоне ослабления рубля в условиях введенного эмбарго на импорт ЕС российской нефти тенге показал рост относительно рубля, что, впрочем, не вызвало замедления годовых темпов инфляции в декабре.

Помимо упомянутых ранее импорта инфляции и геополитических рисков, еще одним из факторов повышения цен в Казахстане стала релокация туда бизнеса из России и Республики Беларусь, приведшая к росту деловой активности в стране.

Впрочем, несмотря на массовую миграцию россиян после начала российско-украинского конфликта и объявления мобилизации в сентябре, сальдо миграции в Казахстане, по данным миграционной службы, как и в предшествующие годы, оставалось в 2022-м отрицательным – -6 946 человек. Возможно, это связано с тем, что россияне используют Казахстан в качестве перевалочного пункта для переезда в экономически более развитые страны. Также это может отражать ускорение эмиграции граждан Казахстана в другие страны. Однако, хотя поток россиян и не сказался на демографической ситуации, на экономическую обстановку увеличение въезда граждан РФ повлияло – по данным Бюро национальной статистики Казахстана, рост стоимости аренды недвижимости в стране за 2022 год составил 37,8%.

Ускорение темпов инфляции в Казахстане продолжалось до февраля 2023-го – по итогам этого месяца годовая инфляция выросла до 21,3%. Впрочем, укрепление курса тенге относительно рубля и прочих валют, а также сохранение Национальным банком базовой ставки на прежнем уровне позволили годовым темпам инфляции снизиться в марте до 18,1%.

На данный момент, несмотря на происходящее замедление темпов инфляции, ее новый целевой коридор из стратегии денежно-кредитной политики Национального банка кажется крайне амбициозным. Так, к 2025 году планируется вогнать инфляцию в рамки 3–4%. И это несмотря на то что в целом для мира по апрельскому прогнозу МВФ инфляция в 2024 году опустится лишь до 4,9%. К этому добавляются валютные и инфляционные риски России, являющейся главным экспортером продукции в страну. В итоге может оказаться, что Нацбанку для достижения целей ДКП придется вести чрезмерно жесткую политику, негативно сказывающуюся на экономическом росте Казахстана.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

В Казахстане в период с 2020 по 2022 год доходы бюджета увеличились с 17,1 до 19,9% ВВП, что во многом обусловлено ростом налоговых поступлений, получаемых от нефтегазового сектора. Расходы в этом периоде также выросли – с 20,1 до 21,2% от ВВП. Госрасходы росли в основном из-за увеличения затрат на социальные сектора экономики. В 2021 году 68% от прироста затрат пришлось на образование, здравоохранение и социальную помощь. В 2020 году дефицит превысил 3%. В 2021 и 2022 годах бюджет также оставался хронически дефицитным. Однако в 2022 году благодаря росту нефтегазовых доходов дефицит сжался по сравнению с 2021-м с 2,51% от ВВП до 1,27% от ВВП, что, впрочем, все равно больше показателя 2019-го (1,11% от ВВП).

Консолидированный государственный долг остается достаточно низким. Более того, после скачка в 2020 году до 26,4% от ВВП госдолг (в отношении к ВВП) стал постепенно сокращаться. В 2022 году он составил 24,8% от ВВП, однако в абсолютных значениях долг продолжает расти ввиду сохранения бюджетного дефицита. Структурно приблизительно 75% государственного долга размещено на внутреннем рынке, 25% – внешний долг.

5. Внешнеэкономические отношения

Казахстан – страна-экспортер, чей основной экспортный товар – это нефть. В 2021 году доля нефти и газа в совокупной стоимости товарного экспорта страны составляла около 55,5%. По этой причине торговый баланс Казахстана сильно зависит от конъюнктуры на мировых энергосырьевых рынках.

Помимо этого, крупными статьями экспорта Казахстана являются черные металлы (8,24% экспорта в 2021 году), руды, шлак и зола (6,96%), а также медь и изделия из нее (5,62%).

Начиная с IV квартала 2020 года, благодаря возросшей после пандемии стоимости нефти, сальдо торгового баланса вернулось в типичное для стран-нефтеэкспортеров положительное состояние.

Основными направлениями товарного экспорта Казахстана в 2021 году были Евросоюз с долей 38,5%, Китай (16,2%) и Россия (11,6%). В 2021-м стоимость экспорта уже превысила допандемические значения 2019-го на 14%, а в 2022-м страна показала годовой прирост экспорта в 31%. Рост в 2022 году был по большей части обусловлен увеличением доходов от продаж нефти на 51% (г/г).

Казахская добыча металлических руд и металлургия достаточно сильно зависят от российского рынка. По черным металлам в 2021 году доля экспорта в Россию составляла 38%, по изделиям из черных металлов – 56%, по рудам и концентратам железным – 71%. При этом санкции в 2022 году как раз во многом были направлены на российские отрасли, являющиеся основными потребителями этих статей казахского экспорта. Таким образом, возможные перспективы для роста экспорта подобных видов товаров значительно ухудшились для казахских производителей на ближайшие несколько лет как минимум, если только страна не расширит зависимость от Китая.

На фоне восстановления экономики выросло потребление зарубежных товаров и услуг. За два года прирост составил 27% относительно 2020-го.

Валовый объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) после кризиса стабильно поднимался. Прирост в 2021 году составил 35%, в 2022-м – 12%. Основным бенефициаром в реалиях растущих цен на нефть являлась горнодобывающая промышленность. В 2022 году лидерами по объемам инвестиций в страну стали Нидерланды – $8,33 млрд (+19,7%), США – $5,1 млрд (+81,9%), Швейцария – $2,8 млрд (+2,4%), Бельгия – $1,56 млрд (+46%), Россия – $1,52 млрд (-19,7%), Южная Корея – $1,48 млрд (+84,8%), Китай – $1,43 млрд (-22,5%), Франция – $770,2 млн (+27,4%), Великобритания – $661 млн (-35,7%) и Германия – $469,5 млн (+45,4%).

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У страны сохраняется большой внешний долг по отношению к экспорту. Данное соотношение в 2020-м поднялось до 370%, однако в последующие годы оно начало падать, достигнув в 2022-м показателя 186% (по критериям ОЭСР показатель выше 150% сигнализирует о недостаточной финансовой устойчивости). При этом обслуживание долга в 2022 году составляло около 38% от экспорта. Кроме того, золотовалютные резервы составляют менее 90% от платежей по внешнему долгу на горизонте одного года. С учетом активов Национального фонда, которые власти иногда используют для поддержания валютного курса в реалиях дисбаланса счета текущих операций, получается, резервы покрывают платежи по внешнему долгу на срок два года и четыре месяца, что уже не столь негативно. В целом хоть финансовая устойчивость и улучшилась по некоторым параметрам за постпандемический период, однако все равно ее можно оценить, как слабую.

Узбекистан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Узбекистан – активно растущая, вторая по размеру экономика региона, хотя и ощутимо меньше экономики Казахстана. Даже в 2020 году наблюдался экономический рост, хоть его темпы и снизились до 2% г/г. В 2021 году произошел скачок экономики на 7,4%, а в 2022-м прирост составил 5,7%. По оценкам Азиатского банка развития, в ближайшие годы страна сохранит темпы роста в районе 5% ввиду имеющейся низкой базы уровня производства – ВВП на душу населения в 2022-м составляет всего $2,2 тыс. на человека. Однако на темпы роста может негативно повлиять замедление экономик торговых партнеров и стран, принимающих трудовых мигрантов из Узбекистана.

Что касается структуры экономики, то на сектор услуг в 2022 году приходилось 41,5% от ВВП. Доля промышленности – 26,7%, что, однако, несильно больше доли сельского хозяйства (25,1%) – это говорит о сравнительно слабом уровне индустриализации экономики.

В стране продолжается снижение роли сельского хозяйства. Развитие экономики идет в большей мере за счет сферы услуг и промышленности. В 2021 и 2022 годах сектор услуг показал рост на 9,5 и 8,5%, а промышленность – на 8,4 и 5,5% соответственно.

2. Инвестиционная и кредитная активность

После спада в 2020 году инвестиции в основной капитал в 2021 и 2022 годах вернули себе позитивную динамику. В 2021 и 2022 годах около половины инвестиций направлялось на приобретение машин и оборудования. Основным сектором, осваивавшим инвестиции в основной капитал, была обрабатывающая промышленность (машиностроение, металлургия, текстильная и химическая промышленности) с долей 30%. Вторым по размерам освоения инвестиций в 2022 году было строительство (14%), испытавшее увеличение объема работ в 6,6% на фоне развития реформы ипотечного кредитования, начавшейся в 2020-м и подразумевавшей существенный рост фондирования льготной ипотеки, а также на фоне изменений, внесенных в государственную программу ипотеки в декабре 2021-го, которые сняли ряд ограничений для граждан с невысоким уровнем дохода. В результате принятых мер в 2022-м объем ипотечного портфеля финансовых организаций вырос за год на 29,6%.

Примечательно прекращение тенденции к снижению использования собственных средств для финансирования инвестиций в основной капитал в 2021–2022 годах, что может быть связано с резким ростом прибыли и появлением дополнительной ликвидности в крупных объемах, впоследствии направляемой на инвестиционные цели (по данным Агентства статистики при президенте Республики Узбекистан, номинальное значение сальдо финансового результата предприятий и организаций в 2021-м увеличилось на 49,0% г/г). Также причинами могут служить рост неопределенности в мировой экономике и геополитических рисков, заставляющих компании опасаться долгосрочных инвестиций через заемный капитал. А в 2022 году к этим причинам добавилось непродолжительное повышение ключевой ставки.

3. Инфляция и монетарная политика

Узбекистан с 2017 года после начала реализации программы либерализации валютного курса и цен столкнулся с ростом темпов инфляции. В период с 2017-го по 2019-й годовые темпы инфляции не опускались ниже 14%. В данных реалиях в стране стали закрепляться высокие инфляционные ожидания. Для борьбы с этим и во избежание закрепления инфляционной спирали в конце 2019 года Центральным банком страны была зафиксирована потребность в полном переходе монетарной политики на режим инфляционного таргетирования. Таргет инфляции был установлен на уровне 10% в 2021 году и 5% к 2023-му. В 2020 году Центральный банк продолжал наращивать денежную массу для поддержки экономики в условиях кризиса, а также производил снижение ключевой ставки сначала до 15% в апреле, а затем до 14% в сентябре. Однако за счет снижения экономической активности в стране темпы инфляции сократились относительно предыдущего года более чем на 4 п. п., до 11,1%. В 2021 году Центральный банк сохранил ключевую ставку на уровне 14% и позволил денежной массе расти (денежный агрегат М2 за год увеличился на 30%). По итогу 2021 года инфляция составила 9,98%, что монетарные власти назвали умелым осуществлением политики таргетирования. Однако в 2022 году так сделать не удалось. Во-первых, в 2021 году государство не производило расширения реформ либерализации цен и сохраняло регулируемые цены на прежнем уровне. Во-вторых, в 2022 году в результате существенного повышения цен на мировом зерновом рынке, случившегося после начала российско-украинского конфликта, во избежание значительного роста расходов бюджетных средств на субсидирование стоимости зерна и продукции из него правительство с 1 июня стало реализовывать реформу, включавшую либерализацию цен на зерно и муку. В результате к концу года, по данным Госкомстата Узбекистана, цена хлеба из муки первого сорта выросла на 54,8%, а сама мука первого и высшего сортов подорожала на 45,9 и 39,5% соответственно.

Помимо этого, с 15 июля на фоне мирового роста цен на энергоносители должны были быть повышены регулируемые цены на газ и электроэнергию для бизнеса. Так, для юридических лиц рост стоимости электроэнергии должен был составить +33%, а рост стоимости кубометра газа – +66%. Однако 14 июля эту меру отложили на 2023 год. Но значительное увеличение цен на газ и электричество все равно, вероятно, легло и в без того высокие инфляционные ожидания, подогревающие подобный рост.

Также подорожали товары, цена которых уже была либерализована, но по которым страна так же, как и по пшенице, существенно зависела от импорта. Например, к ним относится сахарный песок, стоимость которого в 2022 году выросла на 43,6%. По большинству прочих видов импортируемой товарной продукции цены повысились в меньшей степени, но ввиду роста инфляции в ряде стран – ключевых торговых партнеров (Россия, Казахстан, Республика Корея, Турция) импорт инфляции был неизбежен.

Кроме того, как и в случае с казахским тенге, российский рубль повлек за собой узбекский сум, а вслед за этим в пересчете на национальную валюту импортная продукция резко возросла в цене.

Итак, после 24 февраля 2022 года курс национальной валюты последовал за рублем, что вызвало риски ускорения темпов инфляции. В ответ на это Центральный банк страны уже 17 марта повысил ключевую ставку до 17%. Постепенно сум укреплялся вместе с рублем (к 17 июня курс сума к доллару вернулся к прежним значениям), но в противовес этому и политике Центрального банка добавлялись прочие упомянутые ранее факторы роста цен. Впрочем, уже в июне стала намечаться остановка роста темпов инфляции, и 9 июня регулятор опустил ключевую ставку на 1 п. п., а затем 21 июля еще на 1 п. п. На следующий день пятипроцентная цель по инфляции была перенесена на 2024 год. С июля 2022-го вплоть до февраля 2023-го годовая инфляция остававалась на уровне 12,2–12,3%. А уже в марте 2023 года снизилась до 11,7%, на фоне чего с 17 марта ключевая ставка была опущена до 14%. В апреле темпы инфляции продолжили замедление и по итогам месяца составили 11% в годовом выражении.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

Дефицит бюджета Узбекистана в 2021 и 2022 годах вырос по сравнению со значениями 2019-го. Что по оценкам Минфина и Всемирного банка, дефицит бюджета в эти годы превышал порог 3% от ВВП. Углубление дефицита бюджета связано с ростом социальных расходов на цели поддержания потребительского спроса, а также затрат, направлявшихся на помощь экономики и стимулирование инвестиционного спроса в условиях пандемии и после нее. Так, 2020 году государственные расходы по сравнению с 2019-м подскочили с 22 до 25% от ВВП, в 2021-м – до 25,5%, а в 2022-м до 26,6% (в то же самое время доходы бюджета все эти годы колебались между 22 и 23%). Что касается структуры расходы, то стоит отметить опережающие темпы роста расходов на централизованное финансирование инвестиций в 2020 и 2021 годах. Если в 2019 году их доля в расходах составляла около 6%, то в 2021-м она достигла значения 15,6%.

Государственный долг, подскочив в 2020-м с 29,6% ВВП до 38,9% ВВП, стал постепенно снижаться в относительных величинах, благодаря бурному росту экономики после кризиса и по результатам III квартала 2022 года упал до 34,1% от ВВП. Однако в IV квартале на фоне наблюдавшегося превышения дефицита бюджета над плановым пороговым показателем в 3% власти прибегли к внешним заимствованиям, и к концу года государственный долг вырос до 36,4% от ВВП. С конца ноября проявился еще один триггер роста дефицита – внутренний энергетический кризис. Он возник в результате того, что энергетическая система страны не выдержала повышения спроса на электричество, газ и тепло в условиях сильных холодов в отопительный период 2022–2023 годов. Из-за дефицита энергии производились массовые отключения для промышленных предприятий и домохозяйств, что впоследствии привело к необходимости введения мер поддержки для бизнеса, пострадавшего от данной ситуации. Помимо этого, остановка предприятий вызвала снижение налоговых поступлений. Как результат, только за восемь дней января 2023-го дефицит бюджета составил 22% от всей стоимости запланированного на год. Данные холода продлились до начала третьей декады января, что ожидаемо привело к еще большему углублению дефицита. Таким образом, эти обстоятельства впоследствии могут стать дополнительными факторами существенного роста долга в 2023 году. Кроме того, на долг может пагубно повлиять и снижение НДС, дающего государственному бюджету около четверти доходов, с 15 до 12%, проведенное 1 января 2023 года.

5. Внешнеэкономические отношения

Международная торговля в Узбекистане в 2021 и 2022 годах так же, как в период с начала ее либерализации в 2017-м до начала пандемии, характеризовалась превышением темпов роста импорта над темпами роста экспорта. Отрицательное сальдо опустилось за два года еще на 87% относительно значений 2020-го.

Наибольшая доля товарного экспорта Узбекистана (среди прочих четрыхзначных кодов ВЭД) приходится на золото. В 2020 году наблюдался пик роли данного товара в структуре экспорта, когда на него пришлось 45% от общей стоимости экспорта. В следующие годы его значимость постепенно падала: сначала до 26,5% в 2021-м, а затем до 20,3% в 2022-м. Помимо золота, важную роль для страны играют товары текстильной промышленности, составляющие 17% от экспорта (в 2022 году увеличение продаж данной продукции зарубеж составило +14%, что во многом было осуществлено за счет роста ее экспорта в РФ на 50% – доля российского рынка по этой продукции повысилась с 30 до 41%). Также в экспорте важную роль играет медь и товары из нее и продукция нефтегазовой отрасли. Импортирует Узбекистан машины и оборудование, транспорт, черные и цветные металлы, химическую продукцию.

Основные экспортные партнеры Узбекистана – Китай, Россия, Турция, Казахстан. Основные импортные партнеры – Россия, Китай, Казахстан, Корея.

Начиная с II квартала 2022-го у Узбекистана значительно вырос экспорт услуг (за период с апреля по декабрь он увеличился более чем на 120% относительно аналогичного периода предыдущего года), что связано как с использованием территории государства для параллельного импорта, так и с обращением мигрирующих россиян за туристическими услугами в течение периода пребывания в этой стране.

Что касется первичных и вторичных доходов, уравновешивающих счет текущих операций Узбекистана, то в марте 2022 года Всемирным банком и Азиатским банком развития прогнозировался сильный спад денежных переводов в страну, который должен был быть вызван отключением российских банков от системы SWIFT и ухудшением экономической обстановки в РФ. Однако в действительности вторичные доходы в платежном балансе Узбекистана в период с апреля по декабрь выросли на 115% относительно аналогичного периода предыдущего года. Причиной тому послужили скорое укрепление курса рубля, использование личных трансфертов для оплаты паралельного импорта, а также использование Узбекистана российскими гражданами как одного из хабов для вывода валюты. По итогам 2022 года объем денежных переводов в страну составил $16,9 млрд (из которых $14,5 млрд пришлось на Россию), что эквивалентно 20% ВВП Узбекистана.

Основными иностранными инвесторами Узбекистана являются Россия, Китай и Турция. В 2021 году прямые инвестиции в Узбекистан выросли на 32%, а в 2022-м – на 11% г/г.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Узбекистана отношение внешнего долга к экспорту и трансфертам, бывшее в 2019 году на уровне 100% в результате пандемии и ее экономических последствий, существенно возросло. В 2020 году оно составило 166%, а в 2021-м еще незначительно увеличилось до 168%. К сентябрю 2022 года благодаря наблюдавшимся положительным сдвигам в денежных переводах это отношение упало до 128%. В то же самое время отношение резервов к внешнему долгу по сравнению с 2020 годом ухудшилось со значения, близкого к 100%, до 70%, что все равно еще не является опасным уровнем.

7. Рынок труда и миграция

Уровень безработицы в Узбекистане после пандемии постепенно снижался. В 2020 году этот показатель составлял 10,5 %, в 2021-м он снизился до 9,6%, а в 2022-м – до 8,9% (что чуть лучше показателя 2019-го – 9%). Однако все равно имеющееся значение достаточно высокое. Несмотря на предпринимаемые меры поддержки занятости, обеспечить растущее число экономически активного населения рабочими местами в должной степени не получается, поэтому от переизбытка рабочей силы на рынке труда страну по большей части спасают миграционные потоки. По данным Агентства по внешней трудовой миграции Узбекистана, в I квартале 2022 года численность трудовых мигрантов из страны за рубежом составляла 2,356 млн человек. В 2022-м приток трудовых мигрантов из Узбекистана в одну только Российскую Федерацию вырос на 377,7 тыс. человек, до 1,45 млн человек (для сравнения за период «III квартал 2021 года – III квартал 2022 года» численность занятого населения внутри узбекской экономики увеличилась только на 226,8 тыс. человек). Однако статистика может не в полной мере отражать реальное положение дел ввиду распространенности нелегальной миграции и наблюдаемых существенных объемов денежных переводов из России в Узбекистан.

Кыргызстан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

В структуре ВВП Кыргызстана (без учета месторождения Кумтор), по данным Нацстаткома по состоянию на 2022 год, 49,5% валового продукта приходилось на сферу услуг. Доля промышленности составила 16,7% (из которых 12,4% – обрабатывающие производства, 2,5% – добыча полезных ископаемых, 1,8% – промышленность сферы коммунальных услуг по типу электро-, паро-, газо- и водоснабжения). Доля сельского хозяйства остается достаточно велика – около 12,1%.

Пережив в 2020 году пандемию и революцию, которые привели к спаду ВВП на 8,4%, экономика страны стала стремительно восстанавливаться, причем темпы роста превышали средние темпы десятилетия (2021-й – 6,2%, 2022-й – 7%), предшествовавшего пандемии.

В 2021 и 2022 годах одними из основных элементов прироста валового продукта была промышленность, однако, несмотря на то что около 40% от промышленного производства приходится на добычу золота, драйвером промышленного роста в 2021-м явилась не она, а обрабатывающая промышленность с приростом 8,2%, электро- и газоснабжение с приростом 13,0% и добыча прочих полезных ископаемых с приростом 10,7%. Супрессором роста добычи золота в 2021 году были беспорядок в правах собственности на основных золотодобывающих предприятиях страны на руднике Кумтор, приведший к ухудшению операционных результатов, а также переход части работ на Кумторе в зону с низким содержанием золота в руде (без учета Кумтора рост ВВП в 2021 году составил не 6,2%, а 6,8%).

В 2022-м после национализации в соответствии с инициативой правительства добыча резко возросла (по заявлению премьер-министра Киргизии, с 10 т в 2021-м до 17,2 т в 2022-м), и в этом году уже именно Кумтор по большей части был ответственен за успехи в промышленности (с учетом Кумтора промышленный рост составил 11,4%, а без него – лишь 4,6%).

Стремительный рост наблюдался и в сфере услуг. Так, в 2021 году объем предоставления услуг по оптовой, розничной торговле и ремонту автомобилей и мотоциклов вырос на 16,4%, а в 2022-м еще на 7,7%. Транспортировка и хранение грузов показала рост в 2021 году на 18,3%, а в 2022-м – на 10,1%.

2. Инвестиционная и кредитная активность

Инвестиции в основной капитал не восстановились после окончания пандемии. Упав за 2020 год с эквивалента $2,32 млрд до $1,59 млрд, они на фоне сохранявшейся высокой политической неопределенности продолжили снижение в 2021 году до $1,45 млрд. Несмотря на восстановление роста в 2022 году (+13%, до $1,64 млрд), инвестиции в основной капитал значительно отстают от показателей, наблюдаемых до 2020-го. Показатель отношения инвестиций в основной капитал к ВВП по сравнению с 2019 годом упал с 26 до 15%.

Что касается деления инвестиций по областям экономической деятельности, то ни одна из сфер хозяйства за 2021–2022 годы не вернулась к допандемийным значениям по объему инвестиций в основной капитал (с учетом инфляции).

В структуре инвестиций за период 2021–2022 годов сильнее всего увеличилась доля транспорта и складирования. Наибольший рост инвестиций в этой сфере наблюдался в 2022 году – +46% в постоянных ценах, что связано с увеличением объема параллельного импорта через территорию Кыргызстана и необходимостью постройки дополнительных складских помещений и прочей инфраструктуры для переправки грузов в Россию. Рост доли инвестиций в горнодобывающую промышленность в большей мере связан не с бурным увеличением капиталовложений в этот сектор, а с тем, что в 2021 году инвестиции в него просели в меньшей степени, чем в прочие сферы хозяйства.

После стагнации 2020–2021 годов кредитный портфель коммерческих банков показал рост 11,4%. В структуре кредитного портфеля постепенно снижается доля кредитов для сельского хозяйства. Стремительно увеличивается потребительское кредитование – в 2022 году его объем вырос на 40%. Ипотечное кредитование на фоне расширения реализации программ льготной ипотеки «Мой дом», запущенной в сентябре 2021 года, в 2022-м также показало рост на 22%. Рост кредитования на цели торговли и коммерческих операций – +14,5%.

3. Инфляция и монетарная политика

Темпы инфляции в Кыргызстане начиная с 2020-го значительно превышали целевой коридор инфляционного таргетирования 5–7%, установленный Национальным банком Кыргызской Республики на период 2018–2021 годов. В 2022 году показатель инфляции в Киргизии был наивысшим среди стран Центральной Азии – 14,7%.

С февраля 2021 года Центральный банк постепенно повышал ключевую ставку и к февралю 2022-го довел до 8,5%. Денежная масса в течение этого периода росла умеренными темпами.

С января 2022 года в реалиях ослабления курса рубля стал ослабляться и курс киргизского сома. Ввиду наличия геополитических рисков и ожиданий дальнейшего ослабления национальной валюты и рубля граждане стали активнее переводить сбережения в доллары или евро и обналичивать их, в связи с чем в стране появился дефицит наличных евро и в особенности долларов. В условиях дисбаланса спроса на иностранную валюту, ведущего к ослаблению курса национальной валюты, Национальный банк осуществил в январе две интервенции: 12-го – на $70,1 млн и 27-го на $86,5 млн, которые стали рекордными за всю историю Кыргызстана.

После начала российско-украинского конфликта на фоне резкого падения курса сома и роста ожидаемой инфляции Центральный банк в конце февраля увеличил ключевую ставку до 10%, затем по мере ослабления национальной валюты 10 марта было принято решение о повышении ставки до 14%. На фоне ужесточения денежно-кредитной политики к апрелю денежная масса в широком определении (денежный агрегат M2) сократилась на 9,3% относительно январского значения. Несмотря на предпринятые меры, инфляция продолжала ускоряться и к октябрю 2022-го достигла 15,4% в годовом выражении.

В месяцы после начала российско-украинского конфликта ситуация с дефицитом наличных западных валют только усугубилась, поскольку россияне как из-за дефицита наличной иностранной валюты в РФ, так и из-за введения там с 2 марта ограничения на вывоз иностранной валюты стали использовать финансовую систему Кыргызстана для обналичивания имеющихся долларов и для обмена рублей на доллар по более выгодному курсу. Со временем многие коммерческие банки Кыргызстана стали устанавливать суточные лимиты на покупку иностранной валюты, однако регулятор вплоть до января 2023 года не вводил ограничений на вывоз иностранной валюты. Но в конце концов 16 января 2023 года правительством было введено ограничение, запрещавшее нерезидентам и иностранцам вывозить свыше $5 тыс. наличными, резидентам и гражданам Киргизии – более $10 тыс.

В ноябре 2022-го, когда годовая инфляция наметила тенденцию к сокращению (18 ноября годовая инфляция составила 14,5%, тогда как в октябре она была 15,4%), Центральный банк принял решение по снижению ключевой ставки до 13%.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

Государственный бюджет Кыргызстана в 2020–2021 годах, по данным Национального статистического комитета, сводился с незначительным дефицитом (2021-й – -0,24% от ВВП, 2022-й – -1,13% от ВВП).

Невзирая на значительный рост доходов бюджета (в ценах предыдущего года) на 25%, дефицит немного повысился в 2022-м на фоне увеличения затрат на социальные нужды. Кроме того, расходы на оборону, общественный порядок и безопасность, находившиеся приблизительно на одних и тех же значениях по реальной стоимости в течение 2017–2021 годов, в 2022-м показали рост 16%, что связано с происходившими с января по сентябрь конфликтами на киргизско-таджикской границе. Хоть в Кыргызстане и наблюдался бурный рост расходов почти по всем статьям бюджета, в структуре существенно повысилась доля трат, не связанных с операционной активностью социального, силового и административного секторов. А именно существенен был прирост расходов на приобретение нефинансовых активов, увеличившихся в реальных значениях в 2021 году на 70%, и затем в 2022-м еще на 62,5% (доля этих трат почти удвоилась с 14,2% в 2020-м до 27,8% в 2022-м).

Дефицитный бюджет способствует росту государственного долга. В отличие от периода 2010–2020 годов в 2021-м и 2022-м преобладающим источником финансирования был внутренний долг. В 2022 году даже наблюдалось сокращение внешнего государственного долга в абсолютных значениях на $135 млн, в то же самое время в 2022-м внутренний долг, напротив, увеличился на 66%, с $853 млн до $1,4 млрд. Совокупный государственный долг в отношении к ВВП в 2022 году благодаря высоким темпам роста экономики упал до относительно безопасного значения 51% от ВВП (с 60% в 2021-м).

Источник: Национальный банк Кыргызской Республики

5. Внешнеэкономические отношения

В 2021 и 2022 годах объем торгового оборота возрастал. В 2021 году рост составил +46%, а в 2022-м – +42%. Однако сущность подобного роста в эти годы была разная. Если в 2021 году как по экспорту, так и по импорту наблюдалась схожая динамика оживления товаропотоков (экспорт в 2021-м – +39%, импорт – +50%), то в 2022-м, напротив, произошел спад экспорта более чем на 20%, а в это же самое время импорт был расширен на 73%. Рост импорта в 2022 году связан как с расширением торговли с КНР в 2,8 раза, так и с четырехкратным ростом импорта из ЕС (+297% против 2021-го).

Рост торговли с Китаем происходил и просто на фоне оживления товаропотоков после снятия ковидных ограничений и из-за использования территории Кыргызстана для скрытого реэкспорта в РФ для обхода таможенных платежей в условиях переориентации российского рынка на Восток. В случае с импортом из ЕС прирост обусловлен обходом антироссийских санкций путем параллельного импорта через Кыргызстан.

Диаграмма 2. Импорт Кыргызстаном товаров по регионам, млн $

Источник: United Nations Comtrade Database

Что касается экспорта, то его спад обусловлен сокращением экспорта стекла в 2,2 раза (в 2021 году на него приходилось 11% стоимости продаж товаров за границу), руды и концентратов драгоценных металлов – на 18,6% (в 2021-м – 5,9% от экспорта), отходов и медного лома – на 20,4% (в 2021-м – 4% от экспорта), поставок отходов и лома черных металлов в 3,2 раза (3,7% от экспорта в 2021-м), молока и молочной продукции – на 13,2%, (3% от экспорта в 2021-м). Спад экспорта стекла, руд и разных видов лома связан с тем, что основными рынками их сбыта в 2021–2022 годах являлась Россия, спрос в которой на эти товары в результате санкций упал. В то же время в Кыргызстане с декабря 2021 года действовал запрет на вывоз за территорию ЕАЭС руды драгоценных металлов и лома цветных и черных металлов, не дававший экспортерам диверсифицировать каналы сбыта.

Российский рынок является основным по ряду товаров, экспортируемых из Кыргызстана, например, по меди и изделиям из нее (доля РФ в 2021 году – 97%), съедобным фруктам и орехам (82%), предметам одежды из трикотажа и ручного вязания (80%). То есть потенциальный спад российского импорта может в дальнейшем стать определяющим фактором для развития некоторых отраслей Кыргызстана.

Объем прямых иностранных инвестиций в 2021 году вырос на 87% против значений 2020-го, до $1,006 млрд, почти восстановившись до предпандемических значений (2021-й – $1,076 млрд). В 2020 году был лишь незначительный прирост на $40 млн. Ключевыми странами – источниками прямых инвестиций – по-прежнему остались Китай (26% от инвестиций в 2022 году), Турция (31%) и Россия (12,7%). На ЕАЭС в целом приходится 18,3%, в котором вторым по значимости после России инвестором является Казахстан с долей 5%. Инвестиции от Евросоюза – 13%.

Существенная часть потоков капитала – это переводы физических лиц (мигрантов), они же составляют значительную долю доходов домохозяйств. Более 97% денежных переводов приходится на Россию.

Сократившись в 2020 году на $29,69 млн, денежные переводы в 2021-м выросли на $379 млн, до $2,765 млрд. Несмотря на ожидания существенного сокращения объема переводов в начале 2022 года, спад наблюдался только в марте 2022-го, когда в страну поступило 153,4 млн долларов против 214,3 млн в 2021-м. Также несущественная просадка переводов была в сентябре – $291,9 млрд против $295,5 млрд 2021 года. По итогам же года наблюдался рост 6,2%. Всего за 2022 год в страну было переведено $2,928 млрд.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

Значение размера внешнего долга Кыргызстана по отношению к экспорту близко к высокому. В 2021 году оно составляло 232%, а в 2022-м – 216%. Обслуживание долга в 2021 году составляло 26,7% экспорта, а в 2022-м – 44%, что является значительной нагрузкой для экономики. Золотовалютные резервы на 2022 год покрывают внешний долг более чем с двукратным запасом (коэффициент покрытия – 2,3), что приемлемо для страны. В Кыргызстане наблюдается двойной дефицит: как счета текущих операций, так и бюджетный – это является фактором для укрепления тенденции роста внешнего долга. В целом имеющаяся нагрузка является относительно устойчивой, но последующий рост долговых обязательств может привести к нестабильности.

7. Рынок труда и миграция

По данным МВФ, уровень безработицы в Кыргызстане в 2021 и 2022 годах составлял порядка 9%. В реальности ситуация в плане избытка рабочей силы куда более драматическая.

Так, на февраль 2022 года число трудовых мигрантов из Кыргызстана составляло около 1,12 млн человек (по данным Центра трудоустройства граждан за рубежом при Министерстве труда Кыргызстана), а в стране в это время занятость находилась в районе 2,55 млн человек. То есть около 30% всего экономически активного населения страны находилось в трудовой миграции. Из этих 1,12 млн около 1,06 млн работали в России. В 2022 году их численность увеличилась на 94 тыс. человек.

Для Кыргызстана сконцентрированность его рабочей силы в России, санкционное давление на которую ожидаемо будет только расти, является фактором риска, так как вероятные стагнация производства и снижение реальных доходов населения в РФ могут привести к сокращению спроса на киргизскую рабочую силу в таких основных сферах занятости мигрантов, как строительство и сфера услуг. Это по итогу выльется как в спад денежных переводов, так и в необходимость части мигрантов возвращаться на родину. Тем самым повысится предложение на рынке труда и увеличится социальная напряженность в стране, регулярно переживающей революции.

Таджикистан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Таджикистан является самой бедной из бывших советских среднеазиатских республик с ВВП на душу населения около $1130. Страна активно осуществляет реформы, направленные на улучшение делового и инвестиционного климата, и за счет этого вкупе с имеющейся низкой базой экономического развития показывает самые высокие в регионе темпы экономического роста. Даже в 2020 кризисном году в стране наблюдался рост ВВП +4,5%. В 2021 и 2022 годах темпы роста экономики составляли +9,2 и +8% соответственно. Таджикистан продолжает проходить процесс индустриализации, закрепленный в национальной стратегии до 2030 года как одной из ключевых задач страны. Ввиду этого темпы роста промышленного производства стабильно опережают темпы роста экономики (2021 год – +20,8%, 2022-й – +15,4%).

В структуре ВВП на 2022 год доля сельского хозяйства остается значительной (около 18%). Доля промышленности в валовом производстве уже близка к двадцатипроцентному целевому показателю «Национальной стратегии развития Республики Таджикистан на период до 2030 года». Сектор услуг и строительная сфера постепенно восстанавливаются после пандемии.

2. Инвестиционная и кредитная активность

После двухлетнего спада инвестиций в основной капитал (2019-й – -6,3%, 2020-й – -5,9%) в 2021 году наблюдался рост вложений в инвестиционные проекты на 28,4%. Основным получателем инвестиций, как и в предыдущие годы, стала промышленность, а именно добыча полезных ископаемых. Большую часть 2022-го продолжался бурный рост инвестиций в основной капитал – за январь–октябрь 2022-го он составил 14,5%, однако к концу года наметилось замедление, сигнализирующее о завершении восстановительного периода и о переходе инвестиций к умеренному росту. И в ноябре–декабре он был фактически нулевым, так что по итогам года прирост составил 11,4%.

Кредитная активность в 2021 и 2022 годах восстановилась и зафиксировалась на более высоком уровне. В 2021-м объем кредитования в годовом выражении вырос на 9,9%, а в 2022-м на 13,3%.

За 2022 год активы в финансовой системе Таджикистана выросли на 31% в национальной валюте, а в отношении к ВВП они увеличились с 25,2 до 28,2%. В I квартале 2023 года рост продолжился, и активы системы составили уже 28,9% от ВВП.

В структуре активов финансовой системы 78% из них приходится на банки, из которых 20% – это активы двух банков с участием государственного капитала. Активы Исламского банка составляют всего 0,7%, причем по сравнению с I кварталом 2021 года они даже сократились с 246 до 238 млн сомони. Доля МФО в финансовой системе существенная – 13,7%.

3. Инфляция и монетарная политика

После периода ослабления денежно-кредитной политики 2020-го инфляция в годовом выражении к январю 2021-го ускорилась до 9,5%. С января 2021 года Национальный банк Таджикистана приступил к повышению ключевой ставки и к сентябрю довел ее до 14%. В результате с октября 2021 года вплоть до февраля 2022-го наблюдалось замедление темпов инфляции. После шока 24 февраля валюта страны обесценилась вслед за рублем с 11,22 сомони за доллар 23 февраля до 13,03 сомони к 13 марта. Удорожание импорта, связанное с ослаблением курса, увеличением стоимости энергоносителей и общемировыми тенденциями привели к росту темпов инфляции, и к июню она достигла 8,3%.

Национальный банк сохранял установленную в октябре 2021 года ставку 13,25% до 21 августа 2022-го. 22 августа ставка была повышена до 13,5%. И благодаря сохранению жесткой политики Национального банка, а также на фоне рекордного урожая, падения стоимости энергоносителей и укрепления валюты инфляция стала замедляться, к концу года достигнув 4,2%. Замедление инфляции позволило Национальному банку с 1 ноября снизить ставку до 13%. В целом в 2022 году инфляция выходила за таргетируемый коридор 6±2% лишь в июне и июле. В январе 2023 года темпы инфляции продолжили сокращение (4% г/г), на фоне чего в начале февраля регулятор принял решение снизить ставку рефинансирования на 2 п. п., до 11%. После этого в феврале темпы инфляции немного ускорились до 4,5%, однако уже в марте они опустились до 3,6%. В условиях выхода инфляции за нижнюю границу целевого коридора регулятор в апреле опустил ставку еще на 1 п. п., до 10%.

Что касается денежной массы, то можно сказать, что политика Центрального банка не была жесткой в полной мере. Так, если в 2021 году она росла плавными темпами (за 2021-й прирост M2 составил 14%), то с 2022-го денежная масса увеличилась более чем в 1,5 раза, с 23,6 до 36,2 млрд сомони. Существенный прирост денежной массы был обусловлен повышением притоков денежных переводов от мигрантов.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

Государственный бюджет Таджикистана консолидировался после окончания пандемии. По данным МВФ, в 2021 году дефицит сократился до 0,7% от ВВП. В 2022 году ожидаемо дефицит сократился еще сильнее, о чем косвенно свидетельствует тот факт, что в макроэкономическом обзоре Евразийского банка развития утверждается, что в период с января по сентябрь 2022-го у Таджикистана даже имелся профицит в 1,3% от ВВП. Необходимо учитывать, что ЕБР дает завышенные относительно МВФ оценки по бюджету. Так, на 2021 год ЕБР оценил бюджет Таджикистана с профицитом 0,5. Расхождения в оценках связаны с различными проблемами в государственной бюджетной статистике Таджикистана, одной из которых, например, является тот факт, что в отчетах по бюджету, публикуемых Министерством финансов Таджикистана, часть грантов и траншей зачисляется в одну категорию с фискальными доходами бюджета без расшифровки деления их объемов. Консолидация бюджета связана с ростом налоговых поступлений, а именно налога на доходы, НДС и акцизного налога. Например, в первые три квартала 2022 года доходная часть бюджета была перевыполнена на 3,2%.

В 2021 году государственный долг Таджикистана вырос до 42,9% от ВВП, после чего в 2022-м благодаря сократившемуся дефициту, увеличению безвозмездной финансовой помощи стране в 2 раза и росту ВВП отношение валового долга к валовому внутреннему продукту сократилось до 34,6%.

5. Внешнеэкономические отношения

Таджикистан – нетто-импортер. В 2021 году дефицит торгового баланса вернулся к значениям 2019-го (около $2,1 млрд), а в 2022-м только уже за первые три квартала дефицит достиг $2,5 млрд. Несмотря на растущий дефицит торгового баланса, счет текущих операций страны был положительным как в 2021-м, так и в 2022 году за счет первичных и вторичных доходов, то есть денежных средств, перечисляемых трудовыми мигрантами на родину. В 2021 году они увеличились на 40%. А в первые три квартала 2022-го прирост по отношению к аналогичному периоду предыдущего года составил еще 60%.

По информации таможенной службы Таджикистана, основной объем экспорта продукции в 2022 году пришелся на Казахстан – 20,8%, Китай – 15,8%, Турцию – 7,7%, Узбекистан – 7,7%, а также Иран – 4,9%, Афганистан – 4,5%, Бельгию – 4,4% и Россию – 3,8%.

Несмотря на малую долю России в общем таджикском экспорте, по некоторым видам товарной продукции Таджикистан все же во многом опирается на рынок РФ. К ним, например, относятся съедобные плоды и орехи (доля России – 39%) и электрические машины и оборудование (доля РФ – 81%), но эти товарные позиции незначительны в общей структуре экспорта страны – 1,6 и 0,2% соответственно. Из позиций с долей более 5% в общем экспорте лишь только по хлопку (14,5% от стоимости экспорта) Россия имеет относительно крупную долю – 18%.

Таким образом, возможные отрицательные тенденции в российской экономике, вызванные развитием негативных эффектов и способные привести к спаду спроса на иностранную продукцию, не вызовут трагических последствий для экспорта Таджикистана.

Основной объем импорта шел из России – 30,6%, Казахстана – 18,5%, Китая – 16,2%, Узбекистана – 7,6% и Турции – 3,3%.

Что касается степени зависимости Таджикистана от Российской Федерации по стратегически важным для экономики видам продукции, то, по данным 2021 года, доля РФ в импорте Таджикистаном минеральных видов топлива составляла 53%, дерева и продуктов из него – 87%, жиров и масел животного или растительного происхождения – 64%, черных металлов – 35%.

Потенциально возможно, что в плане импорта ситуация, связанная с усугублением российско-украинского конфликта, окажется на руку Таджикистану, так как для развития потенциальных каналов для параллельного импорта и для покупки лояльности среднеазиатского соседа в условиях роста международной изоляции Российская Федерация может начать предоставлять дополнительные дисконты по своим природным ресурсам для Таджикистана.

Объем прямых иностранных инвестиций в 2021 году стагнировал после резкого спада в 2020-м, однако в 2022-м инвестиции выросли в 11 раз, до $411,4 млн. Из них 40% пришлось на Китай. Также значимыми инвесторами были Россия, Великобритания, Франция, Турция и Швейцария. Подавляющая доля инвестиций была направлена на промышленность. Так, 85% от прямых инвестиций было направлено на добычу полезных ископаемых и еще 13% на обрабатывающую промышленность.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Таджикистана небольшой внешний долг по отношению к экспорту и трансфертам. В 2021 году его отношение составляло около 140%, что является средней нагрузкой. На обслуживание долга в 2021 году уходила десятая часть от экспорта и трансфертов. Золотовалютные резервы в пять раз превосходили платежи по внешнему долгу. Что касается размера государственного внешнего долга, то его значение невелико, на 2021 год оно составляло 37% от ВВП.

С учетом сокращения внешнего долга страны, связанного с консолидацией бюджета, а также роста экономики, денежных переводов и экспорта в 2022 году следует ожидать, что устойчивость страны в 2022-м должна была повыситься. В целом ее можно оценить как среднюю. Но необходимо пока принимать во внимание малый размер экономики страны и ее зависимость от грантовых отчислений.

7. Рынок труда и миграция

По официальной статистике Миграционной службы Таджикистана, по состоянию на июль 2022 года в России находилось 693 тыс. трудовых мигрантов из данной республики. Доля мигрантов, работающих в России, приблизительно составляла 95% от всего объема таджикских мигрантов, трудящихся за границей. Однако ожидаемое значение по количеству трудовых мигрантов в России существенно выше, учитывая, что, по данным МВД РФ за январь–декабрь 2022 года, на миграционный учет с указанием в качестве цели въезда на работу были поставлены почти 3,5 млн граждан Таджикистана. Денежные переводы от мигрантов играют важную роль в экономике – в 2022 году они занимают около 32% от ВВП.

Ситуация высокой развитости трудовой миграции и значительной зависимости страны от денежных переводов, с одной стороны, позволяет населению получать доходы выше среднего таджикского уровня и, как следствие, является фактором стимуляции потребительского спроса, позволяющего третичному сектору развиваться. С другой же стороны, миграция отводит часть трудовой силы, которая при меньших масштабах выездов граждан на заработки могла бы вести к ее избытку (которого, судя по официальной статистике, не присутствует – по состоянию на апрель 2023 года уровень безработицы составляет 2%) и снижению заработных плат, а, следовательно, и росту привлекательности страны для инвесторов за счет дешевых трудовых ресурсов по китайскому сценарию и ускорению реализации планов индустриализации. Однако более логично предположить, что идеальная статистика по безработице просто связана с необращением незанятых граждан в агентства труда и занятости страны и что избыток есть, а недостаточные темпы индустриализации, не позволяющие покрыть предложение рабочей силы, объясняются низкой институциональной и инфраструктурной развитостью Таджикистана.