Макроэкономика Китая и стран ЮВА: мягкая посадка по-восточному

Поделиться

VK

Содержание

• 2020–2021 годы – падение и восстановление после пандемии
• 2022–2024 годы – медленный рост и борьба с инфляцией
• Ситуация на рынке недвижимости

В условиях поворота на Восток растет необходимость понимания процессов, происходящих на рынках Азиатско-Тихоокеанского региона. Китай как крупнейший торговый партнер России зачастую попадает в фокус внимания местных экспертов и аналитиков. В то же самое время расположенные вблизи КНР страны Юго-Восточной Азии выпадают из внимания, при том что ЮВА – это достаточно крупный рынок, на который в 2023 году на регион пришлось 8,5% мирового ВВП и 8,5% населения всего земного шара. Последние три года шесть крупнейших экономик региона (Сингапур, Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины, Вьетнам) совместно опережают Китай по объему прямых иностранных инвестиций. В обзоре мы подробно проанализируем макроэкономическое положение Китая и данной шестерки ключевых стран ЮВА (далее группы) с 2020 года, выделив их общие тенденции и особенности.

• Жесткие локдауны в некоторых странах региона (Китае, Сингапуре, Филиппинах) обеспечили не только существенное падение в 2020 году, но и достаточно успешное восстановление в 2021-м. На экономики стран ЮВА оказали серьезное влияние внешние факторы – положение мировых рынков, а также снижение туризма.
• Для борьбы с пандемией страны увеличивали расходы и наращивали бюджетный дефицит. Меры денежно-кредитной политики в 2020–2021 годах также находились в соответствии с политикой западных центробанков.
• В 2022–2024 годах все рассматриваемые страны вышли в область предкризисных темпов роста. При этом Китай в 2023–2024 годах испытывает замедление экономического роста, в т. ч. связанное с кризисом на рынке недвижимости.
• Инфляционная динамика в регионе различается: если страны ЮВА борются с инфляцией наравне с западными государствами, то в Китае наблюдаются дефляционные тенденции, а решения денежно-кредитной политики направлены на стимулирование экономики.
• Национальные валюты региона, включая китайский юань, испытывают давление и ослабевают на фоне высоких ставок в западных странах и соответствующего сокращения экспорта и прямых зарубежных инвестиций. Ключевой получатель ПИИ в регионе – Сингапур, причем динамика инвестиций в страну не замедлилась даже в 2023 году.
• Полноценной бюджетной консолидации в ЮВА после пандемии скорее не произошло – в 2024 году бюджетные дефициты стран региона снова начали расширяться. При этом на сегодняшний день долговая устойчивость стран региона не вызывает сомнений.
• Рынки недвижимости переживают непростые времена во всех странах региона. В Китае и Вьетнаме кризис происходит на фоне повышения процентных ставок и кризиса ликвидности. В Сингапуре и Малайзии спрос на недвижимость находится на низком уровне, а в Индонезии и Филиппинах ситуация обратная – наблюдается дефицит таковой.

2020–2021 годы – падение и восстановление после пандемии

Состояние экономики в период пандемии (2020–2021 годы) в ЮВА и Китае значительно отличалось в разных странах. В одних экономиках жесткость локдаунов компенсировалась фискальными стимулами и внешними факторами, в других, даже несмотря на мягкость ограничительных мер, падение оказалось существенным, а восстановление медленным.

Шок от пандемии для КНР в 2020 году оказался одним из наиболее краткосрочных в мире. Решение о локдауне приняли быстро, уровень ограничений был очень высоким, однако по сравнению с западными странами достаточно коротким. Спад производства наблюдался в Китае только по итогу I квартала (-6,8% г/г.). Уже с II квартала экономика вернулась к росту (3,2% г/г.), а по итогам года был получен рост валового продукта 2,2%. Внутренние потребительские расходы вследствие ограничительных мер испытали в 2023 году сжатие на 3,9%.

2021 год сопровождался сильным ростом по всем компонентам ВВП (в т. ч. за счет эффекта базы): потребительские расходы увеличились на 11,1%, инвестиции – на 4,9%, госрасходы остались на повышенном уровне (дефицит -6,1% от ВВП), а рост экспорта и вовсе составил 29,9%. Несмотря на информационный фон о финансовых проблемах у крупнейших застройщиков в 2-м полугодии (подробнее см. ниже), спрос на недвижимость пока оставался устойчивым: +4,8% в III квартале и +4% в IV квартале.

Быстрое восстановление совокупного выпуска было обусловлено мощным фискальным стимулом в объеме более 4,5% от ВВП, а также активизацией инвестиций государственных предприятий и организаций (+5,3% в городах) – в основном в инфраструктурных отраслях. В результате дефицит консолидированного бюджета по итогам года составил 8,6% от ВВП. В свою очередь частные инвестиции в 2020 году выросли незначительно (+1% в городах).

Еще одним фактором восстановления экономики оказались внешняя торговля и сохранение спроса на электромеханическое оборудование на мировых рынках: +6% экспорт товаров данной категории, в т. ч. рост экспорта ноутбуков, бытовой техники и медицинского оборудования на 20,4, 24,2 и 41,5% г/г соответственно.

В 2020-м Китай вошел с повышенными темпами инфляции (5,4% г/г), что в основном было связано с временным ростом цен на свинину из-за вспышки африканской чумы свиней 2018–2019 годов. В то же самое время центробанк страны в условиях продолжавшегося замедления китайской экономики с августа 2019 года уже приступил к снижению ставок после затяжной паузы, длившейся с октября 2015-го. Пандемия ускорила этот процесс. За 2019–2020 годы основная ставка была снижена с 4,35 до 3,85%.

В основных странах ЮВА степень жесткости предпринятых государствами мер по ограничению распространения вируса отличалась. Наиболее суровыми эти меры оказались в Сингапуре и Филиппинах, следствием стало значительное падение потребительских расходов в этих странах в 2020 году – на 13,3 и 8% соответственно. В Сингапуре жесткий локдаун с существенным ограничением возможности перемещения граждан был общенациональным и длился около двух месяцев. На Филиппинах подобному локдауну общей длительностью в районе трех месяцев подвергся крупнейший остров страны Лусон (на тот момент на нем проживало 57% населения государства). В Таиланде и во Вьетнаме, напротив, потребительские расходы остались почти неизменными (-0,8 и +0,3%) – Таиланд не вводил общенациональных локдаунов в 2020 году вовсе, а Вьетнам обошелся 15-дневным.

Серьезным фактором падения в странах Юго-Восточной Азии стало падение туристического потока. Наиболее болезненным падение туристической активности стало для Малайзии, Филиппин, Таиланда и Вьетнама, где доля туризма в ВВП в 2019 году составляла 13,3, 12,7, 11 и 9,2% соответственно. Малайзия столкнулась с падением числа иностранных туристов с 26,1 до 4,33 млн, Филиппины – с 8,26 до 1,48 млн, Таиланд – с 39,8 до 6,7 млн, Вьетнам – с 18 до 3,7 млн.

Также сказалось падение спроса на международных товарных рынках, приведшее к сокращению экспорта во всех странах группы, кроме Вьетнама, где рост экспорта по итогам года составил 2,7%. Вьетнамская экспортная аномалия, как и в китайском случае, во многом была связана с устойчивостью спроса на электромеханические изделия на мировых рынках (например, экспорт смартфонов Вьетнамом вырос на 9,9%), а помимо этого с процессом активного перенесения международными компаниями элементов цепочек создания стоимости из Китая в целях сокращения издержек на рабочую силу и снижения политических рисков.

Падение экспорта на Филиппинах на 8,5% было связано в первую очередь с замедлением производств электрических машин и оборудования в западных странах, на которые до пандемии направлялось около половины всего филиппинского товарного экспорта. Спад объемов товарного экспорта в Индонезии, Малайзии и Сингапуре был в основном обусловлен сокращением экспорта минерального топлива: Индонезия – -25%, Малайзия – -23,3%, Сингапур¹ – -36,8%. Для Таиланда сильнейший в группе спад экспорта был обусловлен и снижением мирового спроса на нефть и продукты переработки нефти, и уменьшением спроса на прочие крайне чувствительные к периоду делового цикла товарные категории, вроде автомобилей и механического оборудования.

В то же время высокая степень вовлеченности страны в международную торговлю стала фактором восстановления для экономики Сингапура в 2021 году. По итогам года такие экспортоориентированные сектора, как обрабатывающая промышленность, информационные и коммуникационные услуги, а также финансовые и страховые услуги увеличились на 13,2, 12,2 и 7,7%, дав в общей сложности 4,3 из 7,6% роста экономики страны.

Для других стран внешняя торговля не стала драйвером восстановления в 2021 году в той же степени, что и для Сингапура. Кроме того, сохранялся мощный негативный эффект от находившейся в состоянии кризиса туристической отрасли – число международных туристов упало в 2021 году еще сильнее. К примеру, на тайском курортном острове Пхукет число иностранных туристов упало в 2021 году до 220 тыс. против 10,6 млн в 2019-м, а индонезийском Бали – до 45 человек против 6,2 млн. Вопреки ожиданиям дополнительного шока в виде сокращения денежных переводов для и без того страдающих Филиппин (9,3% от ВВП в 2019-м) ни в 2020, ни в 2021 году их спада не произошло.

Следствием неопределенности и снижения спроса в 2020 году стало падение инвестиций. Упали как внутренние, так и иностранные инвестиции. Наиболее устойчивыми оказались притоки ПИИ во Вьетнам (объем упал лишь на 2% г/г). В Таиланде вовсе наблюдался вывод иностранными инвесторами средств из экономики (отток 6,2 млрд долларов). Там дополнительное негативное влияние на настроение иностранных инвесторов оказала политическая нестабильность, проявившаяся в форме протестов против текущего механизма выборов и против абсолютной монархии.

Во всех рассматриваемых странах государства в ответ на пандемию нарастили собственные расходы и резко увеличили бюджетный дефицит. Больше всего расходы относительно доходов выросли в обычно имеющем профицит Сингапуре (-10,5% от ВВП). Там государство предприняло широкий ряд мер в области поддержания уровня жизни населения вроде субсидирования заработных плат в размерах вплоть до 75% от их номинального размера. В остальных странах рост расходов в большей степени наблюдался в 2021 году. У Таиланда по итогу 2021 года дефицит увеличился с -4,9 до -5,2% от ВВП, у Филиппин с -7,6 до -8,6%, а у Малайзии с -6,2 до -6,4%. Дефицит бюджета Индонезии, хоть и сократился, но тоже оставался в повышенной зоне -4,6 после -6,1%. Наибольший масштаб фискального стимула наблюдался в Таиланде и Филиппинах – и там и там по сравнению с 2019 годом отношение государственных расходов к ВВП выросло почти на 5,5 п. п.

Динамика цен в 2020–2021 годах в регионе различалась. Сингапур, Малайзия, Таиланд и Вьетнам наблюдали дефляционные процессы разной длительности. В Индонезии и Филиппинах темпы роста цен оказались наиболее устойчивыми. Пик падения цен в регионе пришелся на середину II квартала. Переход к смягчению ДКП² был начат уже в феврале – марте. В целом регуляторы действовали в тоне западных стран с центробанками. По сравнению с ФРС, их действия можно охарактеризовать как более постепенные.

2022–2024 годы – медленный рост и борьба с инфляцией

В 2022–2024 годах все рассматриваемые страны региона вышли в область предкризисных темпов роста, при этом инфляционная динамика в них различается.

Экономический рост в Китае после резкого увеличения в 2021 году (за счет эффекта базы) сильно замедлился в 2022-м (до 3% г/г.). Новые локдауны и начавшийся кризис в сфере недвижимости охладили инвестиционный и потребительский спрос – на строительную и смежную с ней отрасли приходится около 25% всего валового выпуска страны. В 2023–2024 годах против китайского экономического роста стало играть замедление международной торговли. В 2023-м темпы роста экономики составили 5,2%, а в 1-м полугодии 2024 года – 5%. Причем в рамках года прослеживается сохранение замедления: в I квартале рост составлял 5,3%, а в II только 4,8%. С мая темпы роста промпроизводства постепенно снижаются: +4,5% в августе против +6,7% в апреле. Есть риск, что по итогам года страна не сможет выйти на плановый уровень +5%.

В странах Юго-Восточной Азии в 2022–2023 годах общеэкономическая динамика в группе поддерживалась высокими темпами роста потребительских расходов. Сильнее всего потребление домохозяйств относительно допандемических уровней 2019-го к 2023 году выросло в Малайзии (+22%). Наиболее сдержанным рост данной категории расходов был у Сингапура (+5,2%). В текущем году потребительская уверенность в регионе остается высокой: в II квартале 2024-го расходы потребителей в Индонезии выросли на 4,9%, Малайзии – на 6% г/г, Вьетнаме – 6,5%, Филиппинах – 4,6%, Сингапуре – 6,5%, Таиланде – 4,0%. Поддерживает рост экономик также и восстанавливающийся туристический поток. В то же время ситуация в области международной торговли в 2023–2024 годах стала одним из ключевых сдерживающих факторов.

Когда пандемия почти закончилась, страны ЮВА, как и мир в целом, столкнулись с инфляционным всплеском. Где-то, как, например, в Индонезии, Малайзии и Вьетнаме рост индекса потребительских цен был менее выраженным, что во многом было обусловлено политикой стран в области энергетики. Малайзия и Индонезия даже в условиях возросших цен продолжали субсидировать стоимость топлива и энергии для потребителей, что заметно повысило нагрузку на их бюджеты. По итогу в Индонезии отношение субсидий на электроэнергию и углеводородные виды топлива к ВВП выросло в 2022-м до 6,1 против 3,7% годом ранее, а в Малайзии до 4,3 против 1,6% годом ранее. Впрочем, уже в сентябре, наблюдая стремительно растущие бюджетные расходы, Индонезия была вынуждена повысить цены на субсидируемый бензин на 30,8% и на 32% – на дизель. Вьетнам со своей стороны способствовал сдерживанию цен через сокращение налогов на топливо. Так, правительство Вьетнама в апреле, а затем в мае снижало экологический сбор на бензин, дизель и мазут на 50% (например, на бензин с 4 до 1 тыс. донгов за литр, то есть приблизительно с 16 до 4 центов).

В Малайзии значимым антиинфляционным фактором также был сохраняющийся с 1961 года государственный контроль цен на сахар, пшеничную муку, курицу, яйца и удобрения. Во вьетнамском случае сдерживающим продовольственную инфляцию фактором стали хорошие результаты сельскохозяйственного сектора как в 2021 (рост выпуска на 2,9% г/г), так и в 2022 году (+3,4% г/г).

В Таиланде, Филиппинах и Сингапуре рост инфляции оказался гораздо более существенным. Для Сингапура основными факторами стали высокая степень погруженности в мировую торговлю, отсутствие собственных сельского хозяйства и добычи энергоресурсов. В тайском и филиппинском случае свою роль сыграли значительные масштабы роста государственных расходов 2020–2022 годов, что хоть в 2022-м и снизились, но все равно остались повышенными (на уровне 2020-го, то есть отношение госрасходов к ВВП было на 2,8 и 4,2 п. п. выше уровня 2019-го).

В ответ на рост инфляции центробанки стран ЮВА стали быстро повышать ставки. В области политики ставок их действия опять, как и в 2023 году, в целом реплицировали поведение ФРС. Темпы инфляции к 2024 году здесь тоже существенно снизились. Как и в случае ФРС, почти никто из них вплоть до осени 2024 года не приступил к сокращению ставок, за исключением Вьетнама, что сумел уже к июню 2023-го снизить инфляцию до 2% г/г с 4,89% на пике в январе 2023-го.

Во вьетнамском случае в борьбе с инфляцией сыграла роль включенность в международную торговлю – отношение экспорта к ВВП в 2022 году составляло почти 94%. Общемировое повышение ставок оказало влияние на спрос на мировых товарных рынках: вьетнамский экспорт упал на 11,9%, индекс производства в обрабатывающей промышленности снизился на 2,4% г/г, а в добывающей промышленности и того на 4,4%. Как результат, в I квартале 2023-го квартальные темпы роста ВВП испытали снижение с 5,03% в конце года (5,92% в I квартале годом ранее) до 3,32%. Опасаясь углубления замедления экономики, государственный банк Вьетнама за апрель – июнь 2024 года снизил ключевую ставку с 6 до 4,5%.

Повышение ставок в регионе было обусловлено не только мотивом контрциклического сдерживания спроса, но и намерением центробанков избежать оттока капитала в направлении рынков крупных развитых стран, где были повышены ставки. В отличие от времен азиатского финансового кризиса мер по контролю движения капитала монетарным властям стран группы применять не пришлось. В Таиланде регулятор не снизил ставок даже после перехода темпов инфляции в отрицательную зону в октябре 2023 года. По словам регулятора, одним из факторов стало стремление сдержать рост долга домохозяйств, который к 2023 году достиг 91,3% от ВВП. При этом правительство страны смотрело на действия центробанка негативно – рост экономики замедлялся. В апреле 2024 года премьер-министр провел переговоры с крупнейшими банками страны и договорился с ними о снижении ставок розничного кредитования на 25 б. п.

По состоянию на август 2024 года инфляция во всех странах группы находилась уже ниже верхнего значения целей местных центробанков: во Вьетнаме – 3,45%, Филиппинах – 3,3%, Индонезии – 2,12%, Сингапуре – 2,2%, Малайзии – 1,9%, Таиланде – 0,35%. Единственным из центробанков стран группы, что в 2024 году осуществлял снижение ставок, стал ЦБ Филиппин (сокращена с 6,5 до 6,25% в середине августа). О снижении ставок в этом году также поступают сигналы со стороны спикеров центробанков Вьетнама и Индонезии. Представители тайского и малазийского регуляторов сохраняют более высокую степень консерватизма в прогнозах по ставкам: в Малайзии намерены держать ключевую неизменной до конца следующего года, в Таиланде – до I–II квартала 2025-го.

В отличие от США и Европы Китай в постпандемическую эру столкнулся не с инфляцией, а дефляцией. К марту 2023 года темпы роста общего индекса потребительских цен упали ниже 1% г/г, а к июлю стали и вовсе отрицательными. Темпы роста индекса цен производителей в годовом выражении перешли в отрицательную зону уже с октября 2022-го.

Темпы инфляции снизились на фоне замедления динамики потребительского спроса, наблюдавшейся в течение почти всего 2022 года. По итогам года розничные продажи сократились на 0,2% г/г. На потребительской уверенности сказались как новые вспышки коронавируса, так и опасения распространения кризиса на рынке недвижимости на всю экономику – индекс потребительской уверенности упал в 2022 году с 121,5 в январе до 85,5 в ноябре.

Вдобавок к падению цен на недвижимость и ослабшему спросу в октябре 2022 года к числу продефляционных факторов добавилась ценовая война на рынке электромобилей Китая. Так, Tesla в октябре 2022 года прибегла к снижению цен на Model 3 на 9,4%, а в январе 2023-го еще на 13,5%.

К осени 2023-го на общую динамику цен сильное влияние вновь стала оказывать стоимость свинины, но теперь в обратную сторону, нежели в начале 2020 года. В ноябре 2023 года цены на нее упали на 32,6% г/г. В 2023 году свиноводы столкнулись c повышением конкуренции при слабо возросшем спросе, а также с сокращением объемов государственной поддержки, ранее инициированной для устранения последствий вспышки африканской чумы. Как результат, свинофермы, испытавшие снижение рентабельности в 2023-м, для экономии на корме были вынуждены увеличить забой скота под конец года (+7% г/г в IV квартале 2023 года), чем сместили баланс на рынке данного вида продукции в сторону перепроизводства.

Центральный банк страны с начала 2022 года для поддержки потребительской и инвестиционной активности пять раз прибегал к снижению ключевой ставки. Последнее было произведено в июле 2024 года. За этот период ставка была снижена с 3,8 до 3,35%. Пятилетняя ставка, выступающая в качестве ориентира для долгосрочного кредитования, в т. ч. для ипотечного снизилась за этот период с 4,6 до 3,85%.

Национальные валюты азиатских стран c первой половины 2022 года оказались под сильным давлением роста ставок на американском и европейском рынках.

С мая 2023 года курс юаня в отношении к доллару крепко держится выше планки 7 юаней за доллар (6,35 в марте 2022-го). Тем не менее, несмотря на ослабление национальной валюты, экспорт страны в 2023-м все равно снизился на 4,6% год к году вследствие охлаждения спроса на мировых рынках. Из 10 крупнейших статей экспорта (по двухзначным кодам) в 2023 году вырос только экспорт средств наземного транспорта (+28,3%). По итогам 2023-го Россия стала крупнейшим импортером китайских транспортных средств, увеличив импорт продукции данного типа с 6,3 млрд годом ранее до 22,5 млрд долларов и обеспечив тем самым 38,1% от стоимостного объема прироста китайского экспорта средств наземного транспорта. Импорт КНР по итогам 2023 года снизился на 5,5%.

В 2024 году страна немного активизировалась в сфере международной торговли. В первые восемь месяцев года экспорт вырос на 4,6%, а импорт – на 2,5%. Экспорт транспортных средств сохранил и в этом году быстрый рост: в январе – июле экспорт автомобилей увеличился на 25,4%.

Приток прямых иностранных инвестиций в Китай после роста на 21,2% в 2021 году и на 4,5% в 2022-м претерпел резкое снижение в 2023-м на 13,7%. Разница между притоком и оттоком по итогам 2023 года и вовсе упала на 80% г/г до минимальных за последние 30 лет значений в объеме 33 млрд долларов. Падение ПИИ продолжилось и в 2024 году – в январе – августе ПИИ снизились на 31,5% г/г. 12,4% инвестиций пришлось на высокотехнологичные обрабатывающие отрасли.

В 2022–2023 годах в отношении к доллару (в нем производится более 80% торговых операций данных стран) национальные валюты стран ЮВА также заметно обесценились. Наиболее устойчивым оказался сингапурский доллар (курс к июню 2023 года остался на уровне начала 2022-го), что связано с сильно увеличившимися притоками капитала (рост ПИИ в 2022-м на 11,4% и на 13,1% в 2023-м). Другие валюты оказались заметно слабее. В первой половине 2023 года валюты прочих стран поддержало более сильное падение импорта по сравнению с сокращением экспорта. Например, в январе – июне 2023 года во Вьетнаме спад стоимости товарного экспорта составил 12%, а импорта – 18,4%. Причиной опережающего падения импорта было падение физических объемов импорта ресурсных товаров и компонентов изделий в условиях негативных ожиданий, а также снижение стоимости ряда сырьевых товаров в 2023 году.

В целом по итогам 2023 года спад экспорта наблюдался в большинстве стран региона: (Малайзия – на 12,7%, Индонезия – на 7,74%, Вьетнам – на 7,86%, Сингапур – на 5,6%). В случае Малайзии и Индонезии падению показателей экспорта также сильно поспособствовала динамика цен на энергоносители. В 1-м полугодии 2024 года ранее испытавшие спад экспорта страны, за исключением Вьетнама, не смогли вернуться к уровням 2021-го. В Индонезии в 1-м полугодии экспорт упал еще на 2,8% г/г, в Малайзии рост в 1-м полугодии составил всего 3,9%. В Сингапуре позитивная динамика прослеживалась только по экспорту нефти (+19% в II квартале г/г), ненефтяной экспорт же упал на 6,4%. Успехи Вьетнама, впрочем, тоже были несущественными (14,5%) – удалось лишь наверстать потерянное, а не вернуться к ранее имевшемуся тренду быстрого роста экспорта.

Результирующие динамики курсов к началу лета 2024-го не сильно отличались друг от друга: в отношении к национальным валютам доллар в период с 1 января 2022 года по 1 июня 2024 года прибавил с 12,4 до 14,5%. На фоне поступающей на рынок информации о существенном снижении жесткости на рынке труда США и статистики по индексу потребительских цен с начала июля 2024 года национальные валюты стали постепенно укрепляться к доллару в ожидании инвесторами сокращения ставок.

Что касается потоков капитала, то ключевым получателем прямых иностранных инвестиций в регионе в последние годы был именно Сингапур (64,6 и 72,8% от ПИИ группы стран в 2022 и 2023 годах). 54% всех ПИИ в Сингапур в 2023 году приходилось на финансы и страхование. Второй по объемам полученных ПИИ страной в группе была Индонезия (доля в 2022 и 2023 годах 11,6 и 9,9%). Крупнейшие доли полученных средств в 2023 году пришлись здесь на металлургию (23,4%), транспортировку, хранение и телекоммуникации (11,2%), химическую промышленность (9,6%) и добычу полезных ископаемых (9,4%).

В части фискальной политики после окончания пандемии в 2022–2023 годах основным трендом в странах ЮВА была консолидация бюджета.

Главным исключением стал Вьетнам. Здесь в 2023-м на бюджетные доходы существенное влияние оказало падение импорта с 358,8 млрд до 335,1 млрд долларов, а также произошедшее с 1 июля 2023 года снижение ставки НДС с 10 до 8%³. По итогу бюджетные доходы упали на 5,4%. Расходная же часть в связи с замедлившейся экономической динамикой, напротив, в этом году испытала заметное расширение на 16,3% г/г. Дефицит остался повышенным и в 2024-м – так, по итогам финансового 2024 года предусмотрен дефицит в размере 3,6% от ВВП.

В 2024 году число стран Юго-Восточной Азии, продолжающих консолидацию бюджета, сократилось. Расширяться дефицит начал теперь также и у Таиланда, и Индонезии. Так, у Таиланда в первые семь месяцев года дефицит в номинальных значениях вырос на 7,2% г/г. Вдобавок с августа в стране начинает реализовываться масштабный проект электронного кошелька, на который должно уйти около 2,5% ожидаемого ВВП 2024 года.

У Индонезии по итогам 2024 года ожидается увеличение дефицита с 1,7 до 2,7%. В индонезийском случае сказывается двойственная природа страны как нефтеэкспортера и нефтеимпортера, сочетающаяся с наличием высоких субсидий на топливо. Ослабление национальной валюты в этом году привело к росту государственных затрат на топливные субсидии. В то же самое время нефтегазовый экспорт у страны даже при ослабшей валюте не показал существенного роста (+0,6% в январе – июле 2024 года г/г). Как итог в связи с возросшей нагрузкой на бюджет в конце мая правительством было принято решение с 2025 года сократить энергетические субсидии.

Для Малайзии энергетические субсидии также стали проблемным местом. Так, если на субсидии на дизельное топливо в стране в 2019 году приходилось 1,4 млрд ринггитов, то к 2023-му эта сумма выросла до 14,3 млрд, то есть в 2023-м только на них потрачено около 5% доходов бюджета Малайзии. Для сокращения данной статьи с 10 июня 2024 года розничные цены на дизельное топливо были повышены на 55%. Для оптимизации бюджета в стране в этом году также была запущена система баз данных PADU, аккумулирующая основную финансовую информацию о домохозяйствах вроде уровня доходов, получаемых мер господдержки, финансовых обязательствах и т. д. Предполагается, что данная система впоследствии должна будет позволить осуществлять качественное таргетированное субсидирование затрат домохозяйств, в т. ч. и таргетированное субсидирование покупок топлива.

Власти Китая, сталкивающиеся с замедлением национальной экономики, пытаются стимулировать выпуск посредством увеличения государственных расходов, помимо этого на бюджетах сказывается сдвиг бюджетной политики в пользу повышения качества и доступности социальных благ для населения. С 2019 года страна имеет очень высокий дефицит консолидированного бюджета. В 2022–2024 годах сдвигов в плане его сокращения не наблюдалось. В 2022 году дефицит составил 7,4% от ВВП, в 2023-м – 5,8%, а в бюджет 2024-го заложен дефицит в районе 7,2%. При этом основная часть дефицитного финансирования приходится именно на местные бюджеты, являющиеся ключевыми источниками финансирования социального сектора экономики (в 2024 году только 3 п. п. от совокупного дефицита придется на центральный бюджет).

Долговая устойчивость рассматриваемых стран региона, включая Китай, сохраняется на высоком уровне и опасений не вызывает. По итогам 2023-го государственный долг КНР составил 83,6% от ВВП (60,4% в 2019 году), при этом на центральный бюджет пришлась лишь малая часть от всего долга (отношение долга центрального правительства к ВВП – 23,8%). Преобладающая часть государственных долговых обязательств приходится на внутренний долг (внешний государственный долг – лишь 2,5% от ВВП). Совокупный размер внешнего долга страны составил всего 13,7% от ВВП, отношение обслуживания совокупного внешнего долга к экспорту также было низким – 7,6%. В августе 2024 года международные резервы Китая составили 3,29 трлн долларов. Текущий уровень резервов покрывает более 15 месяцев импорта страны.

Таблица. Динамика госдолга и международных резервов в странах ЮВА

2023 г.	Вьетнам	Таиланд	Сингапур	Филиппины	Малайзия	Индонезия
Госдолг к ВВП (%)	37	62,4	170,8	60,2	64,3	39
Резервы к импорту (мес.)	3,7	8,2	6,3	7,0	5,4	6,5

Источник: ASEAN +3 Macroeconomic Research Office, World Bank

Имеет свою специфику долговая ситуация в Сингапуре. Из всего государственного долга страны, имевшегося на конец 1-го полугодия 2024 года, лишь 1,1% было выпущено на цели финансирования расходов бюджета – и то только на инфраструктурное строительство (из них 0,6% – зеленые облигации). Что касается остальной части, то 76% госдолга находилось в распоряжении государственных институтов – из них 54,3% были облигации, предоставляемые в Центральный страховой фонд в качестве безрискового актива, 21,7% – облигации, используемые для переформатирования части резервов страны в активы, предоставляемые суверенному фонду благосостояния в управление. 22,9% госдолга – облигации в свободном обращении, выпущенные в целях улучшения инфраструктуры рынка, то есть для поддержания достаточной ликвидности на финансовом рынке и здорового вида кривой доходности. Также в эти 22,9% входит 1,1% облигаций, предназначенных для частных инвесторов – такие облигации выпускаются на ежемесячной основе, имеют срок погашения 10 лет и могут быть погашены в любой месяц по требованию инвестора без каких-либо штрафов. Внешнего долга у страны нет вовсе. Дефициты бюджета страна покрывает за счет резервов. В 2024 финансовом году запланированное отношение расходов на обслуживание долга к доходам бюджета страны должно составить только 0,8%.

Ситуация на рынке недвижимости

Китайский рынок недвижимости в последние годы оказался в состоянии сильной турбулентности на фоне накопленных системных проблем, связанных с ужесточением регулирования отрасли.

Застройщики, ставшие сильно зависимыми от долгового финансирования и предпродаж, испытали шоки ликвидности как от сокращения возможностей долгового финансирования, так и от снижения предпродаж. Это привело к кризису у компании Evergrande, а затем и во всей отрасли в целом. По направлению долгового финансирования застройщики сначала лишились возможности финансирования через муниципальные облигации в 2019 году, то есть потеряли существенную долю потенциала поддержки от заинтересованных в масштабной стройке регионов и муниципалитетов. Позднее, в 2020 году политика трех красных линий резко ограничила доступность заемных средств для компаний с высокой долговой нагрузкой. По направлению финансирования через предпродажи застройщики сначала были связаны по рукам усилением контроля за эскроу-счетами в 2020 году, а после потери доверия граждан к застройщикам вследствие дефолта Evergrande в 2021-м и заморозок строек из-за недостачи средств компании вдобавок столкнулись со снижением спроса и новых предпродаж. Как результат, девелоперы не могли достать средства для достраивания имеющихся проектов, за счет которых можно было бы получить доступ к недоступной части экскроу-счетов. Застройщики, которым требовалась ликвидность, стали вынуждены прибегать к снижению стоимости объектов для подогревания спроса, что по итогу привело к негативным ценовым ожиданиям у населения и еще большему охлаждению интереса.

Кризис в сфере недвижимости оказался продолжительным и не закончился до сих пор. Весной 2024 года после множества попыток выборочной поддержки отрасли власти страны в конце концов объявили о широком пакете помощи сектору. Были снижены коэффициенты первоначального взноса на первый и второй объекты недвижимости и требования к коэффициенту кредит/залог. Также было объявлено о выделении 300 млрд юаней на выкуп государством неприобретенных объектов у девелоперов и земельных участков, не задействованных под застройку вследствие финансовых проблем у компаний. Вдобавок к этому был составлен белый список застройщиков, что должны получить финансовую помощь в объеме 1,5 трлн юаней.

В странах ЮВА ситуация на рынках недвижимости сильно различается. Вьетнамский рынок с 2022 года вслед за Китаем тоже попал в состояние кризиса. Природа кризиса оказалась в чем-то схожей с китайской. Здесь застройщики в период бума активно занимали на рынке с помощью облигаций. Причем к определенному моменту облигации для застройщиков превратились из способа финансирования собственных операций в инструмент спекуляций на финансовом рынке и способ личного заработка менеджмента. В 2022 году государственными органами были проведены расследования, затронувшие крупнейшие компании страны, в результате которых были обнаружены множественные дыры в балансах, факты присвоения части средств руководством и т. д. Вслед за тем в сентябре 2022 года государством были введены жесткие ограничения на долговое финансирование перегруженных долгом компаний. Как результат, многие плохо управлявшие ликвидностью застройщики вскоре столкнулись с ее недостачей: к маю 2023 года приостановленными оказались 1 200 строительных проектов общей стоимостью 34 млрд долларов. А за заморозкой строек произошла и потеря доверия покупателей к застройщикам, и как результат, спрос стал резко снижаться, а вместе с ним и цены на недвижимость. К концу II квартала 2024 года цены на недвижимость в стране упали на 30% по сравнению с началом 2023-го.

Спрос на недвижимость в Сингапуре также последнее время снижается. В 2022 году спрос упал на 34,8%, в 2023-м еще на 13%. В I квартале 2024 года спрос упал еще на 17,1%. Причиной спада спроса является начавшееся с декабря 2021 года ужесточение государственных мер охлаждения рынка недвижимости. Властями были повышены сборы на приобретение недвижимости для всех категорий покупателей, за исключением граждан и постоянных жителей, приобретающих свою первую недвижимость. Например, для иностранцев сбор был повышен с 20% в 2021-м до 60% к апрелю 2023 года. Также были ужесточены макропруденциальные требования по ипотечному заимствованию. Тем не менее цены все равно продолжают расти в условиях сильной ограниченности земли на главном острове. В период с I квартала 2022 года по II квартал 2024-го рост цен на недвижимость составил 17,9%.

В Малайзии ситуация с избытком недвижимости постепенно стабилизируется. После пиковых значений в IV квартале 2021 года число построенных, но не купленных в течение девяти месяцев единиц недвижимого имущества снизилось к концу I квартала 2024-го с 36,8 до 24,2 тыс. Число строящихся и не проданных объектов, по сравнению с 2021 годом, к концу 2023-го снизилось с 70,2 до 50,1 тыс. В то же время дополнительные риски создает ситуация с высокой долей купленного, но не заселенного жилья в стране – 20% (жилье покупается для сдачи в аренду или в качестве актива). Олицетворением данной проблемы выступает построенный китайской компанией Country Garden город-призрак Forest city.

В Индонезии и Филиппинах наблюдается дефицит недвижимости, толкающий ее цены вверх. В Индонезии, по данным переписи 2020 года, недостает 12,75 млн объектов жилой недвижимости, а на Филиппинах в 2022-м не хватало 6,5 млн объектов. На Филиппинах для противодействия проблеме нехватки жилья в сентябре 2022-го была запущена программа 4PH, в рамках которой каждый год государство, выступая в качестве застройщика, будет возводить по миллиону жилых объектов и продавать их по цене существенно ниже рыночной и вдобавок к этому предоставлять субсидии, покрывающие до 5% от ипотечной ставки. В Индонезии подобная программа была введена еще в 2016 году. В 2024 году также там была введена программа сбережений на жилье, предполагающая выплаты работником и работодателем части средств в фонд, из которого в дальнейшем должно будет осуществляться софинансирование приобретений гражданами жилья.