Наиболее реалистичным финансовым результатом работы банковского сектора в 2024 году представляется чистая прибыль в диапазоне 1,7–1,9 трлн руб. И это еще весьма оптимистичный прогноз, несмотря на то что по итогам 2023 года ожидается примерно 3 трлн руб. прибыли. Снижение доходности банковского сектора в обозримой перспективе станет результатом давления на финансовый рынок пяти основных факторов.
Юрий Беликов, управляющий директор по валидации «Эксперт РА» |
Давление-2023
За девять месяцев 2023 года банковский сектор заработал 2,67 трлн руб. чистой прибыли — это уже больше рекорда полного 2021 года на 12,9%. По итогам 2023 года совокупный финансовый результат незначительно превысит 3 трлн руб. Незначительно — потому что уже сейчас наблюдается торможение динамики, которое продолжится и усилится. Основные сдерживающие факторы: охлаждение рынков ипотечного и потребительского кредитования (ухудшение условий льготных программ, макропруденциальные лимиты, повышение надбавок к риск-весам активов), объективное сокращение платежеспособного спроса на розничные кредиты, рост стоимости фондирования вслед за ключевой ставкой, повышение потенциала потерь по кредитному риску.
Таким образом, финансовый результат 2023 года не станет очередной ступенькой в процессе последовательного роста чистой прибыли, а закрепится как исторический рекорд, повторить который удастся только на горизонте, перспектива которого отдалена и трудноразличима для стандартного финансового прогнозирования. Это обусловлено фундаментальным характером и медленной обратимостью тех факторов, которые уже начали давить на прибыль банков.
Процентные ножницы — самый простой и дающий наименее длительный эффект из отмеченных факторов. Сам по себе рост ставок не был бы страшен для банков, если бы не снижение мобильности их активов в последние годы.
С 2020 по 2023 год банковский кредитный портфель прирастал преимущественно длинными кредитами, в частности льготной ипотекой, инвестиционными кредитами, выданными предприятиям на цели импортозамещения. Темпы частичного досрочного погашения кредитов физических лиц системно снижались по мере роста их закредитованности и всплесков инфляции.
А в корпоративном сегменте реальная срочность кредитов увеличивалась в результате реструктуризаций и пролонгаций, а также стремления занять побольше и на больший срок, пока рыночные ставки не достигли пика.
Снижение мобильности активов затрудняет и откладывает пересмотр ставок активных операций при происходящем в реальном времени росте стоимости фондирования. Кроме того, рост ставок кредитования повышает долговую нагрузку заемщиков и, соответственно, кредитный риск для банков. Поэтому, если бы банки линейно двигали ставки по кредитам вверх вслед за ключевой ставкой, они повысили бы потенциал своих потерь еще сильнее.
При этом крупнейшие корпорации, которые могут позволить себе фондироваться из всех доступных источников — в банках, на рынке публичного долга, и так в среднем сильно закредитованы, поэтому особенно чувствительны к росту ставок. В то же время для банков они являются наиболее ценными заемщиками, и ради них банки готовы жертвовать чистой процентной маржей, чтобы клиенты не уходили к конкурентам.
Напротив, ставки фондирования банков ничем не сдерживаются. Помимо уже реализованных повышений ключевой ставки их подогревают все еще высокие инфляционные ожидания, неопределенность горизонта жесткой денежно-кредитной политики (что будет, если высокие ставки не обеспечат снижения инфляции до целевого уровня?) и необходимость снизить волатильность привлеченных средств. И, конечно, тем заметнее будет снижение чистой процентной маржи, чем сильнее затормозят новые кредитные выдачи.
Замедление кредитования — фундаментальный, долгосрочный и самый сильный фактор давления на финансовый результат. Из новостной повестки может сложиться впечатление, что охлаждение ипотечного и потребительского кредитования — исключительно централизованный и управляемый процесс. На самом деле это вынужденные меры, призванные предотвратить драматичное ухудшение качества активов. Первопричина — критический рост долговой нагрузки граждан, признаки которого появились еще в 2021 году, но до 2023 года он фактически не ограничивался. За это время заемщики закредитовались сильно и надолго, учитывая, что основным драйвером была ипотека. Платежеспособный спрос минимизировался и без регуляторных мер. Его восстановление в любом случае займет годы, а скорость восстановления будет зависеть от инфляции, соразмерности и равномерности индексации доходов наемных работников в разных секторах хозяйственной деятельности.
Предпосылки-2024
На фоне действия макропруденциальных лимитов, высоких ставок и общей закредитованности темпы прироста портфеля потребительских кредитов в 2024 году могут показать двукратное замедление, а к концу года остаток задолженности составит около 15 трлн руб. Уровень отказов по кредитным заявкам будет устойчиво высоким, и продолжится миграция банковских заемщиков на рынок микрофинансирования, которая уже наблюдалась в четвертом квартале 2023 года. Для микрофинансовых организаций макропруденциальные лимиты тоже действуют, но среди них больше игроков, готовых загружать лимиты под завязку. Это может иметь существенные негативные социальные последствия и еще больше замедлить оптимизацию долговой нагрузки населения в целом, а вместе с этим — отсрочить оживление рынка розничного кредитования для банков.
Корпоративный кредитный портфель, который по итогам 2023 года может показать прирост не менее чем на четверть, в 2024 году сохранит приличную положительную динамику, но, вероятно, темп прироста снизится. К концу 2024 года можно ожидать, что объем совокупного портфеля выданных предприятиям кредитов составит около 82–85 трлн руб. Влияние очевидного сдерживающего фактора — высоких ставок кредитования, вопреки многим пессимистичным прогнозам, будет умеренным, поскольку крупнейших в экономике корпоративных заемщиков рост ставок затронет в наименьшей степени.
Вероятно, что выдачи ипотечных кредитов в 2024 году упадут ниже уровня 450 млрд руб. в месяц со значительно более серьезными просадками (менее 300 млрд руб. в месяц) в январе—феврале и некоторых других месяцах 2024 года. По остатку задолженности ипотечный портфель к концу 2024 года может приблизиться к 20 трлн руб., но этой отметки не превысит.
Рост стоимости фондирования попытаются переложить в первую очередь на субъектов МСП, хотя, конечно, лимитов их финансирования (которые дополнительно снизятся при росте ставок) не хватит для его компенсации.
Популярный тезис — кредитование МСП будет главным драйвером кредитования — на поверку может оказаться как минимум двусмысленным. С одной стороны, динамика в сегменте будет значительно лучше, чем в тормозящей рознице. С другой стороны, по мере роста объемов финансирования в не самой благоприятной операционной среде еще больше возрастет неравенство субъектов с точки зрения доступа к заемным средствам. Сегмент МСП понятийно стоило бы разделить (к сожалению, это невозможно сделать по фактической статистике) на настоящие автономные субъекты МСП и структуры, отнесенные к этому кластеру по формальным индивидуальным показателям, но на самом деле входящие в контуры более крупных групп компаний и (или) имеющие более состоятельные головные структуры. Вторая категория может относительно свободно получать лимиты финансирования и кредитоваться по рыночным ставкам благодаря денежным потокам и поручительству головных структур.
Первая же категория едва ли сможет сохранять прибыльность и финансовую устойчивость длительное время, кредитуясь по текущим рыночным ставкам, не говоря уже о возможности их роста. Впрочем, эта категория компаний столкнется с большими сложностями еще на этапе одобрения желаемого кредитного лимита, способного покрыть их нужды. В результате и без того известная зависимость сегмента МСП от различных льготных программ только усилится, но текущая структура бюджета скорее не располагает к такому масштабированию льготных программ, которые способно было бы устранить описанное неравенство. Но это фундаментальная проблема экономики, а для банков-кредиторов увеличение портфеля за счет малых и средних структур, по обязательствам которых прямо или косвенно могут ответить крупные родственные предприятия, только предпочтительно для снижения ожидаемых потерь по кредитному риску.
Если резюмировать наиболее значимые предпосылки, которые определят прибыль банков в 2024 году, получится следующий список из пяти факторов: 1) на порядок меньшее влияние валютной переоценки на финансовый результат; 2) снижение темпов роста базы процентного дохода во всех сегментах кредитования, но в первую очередь в сегментах ипотечного и потребительского кредитования; 3) рост потерь по кредитному риску: на стадию вызревания и проявления просрочки выйдут длинные ипотечные кредиты, проявятся последствия непрерывного роста закредитованности заемщиков—физических лиц, определится несостоятельность некоторой части долгосрочно финансируемых проектов различного рода перестроек и замещений, вместе с этим, конечно, вырастет и стоимость риска по новым выдачам; 4) нивелирование эффекта непрерывно и сильно масштабируемого процентного потока с кредитных выдач, позволявшего не считаться ни с какими сопутствующими издержками, включая рост потерь по кредитному риску при неизменном уровне одобрения кредитных заявок; 5) сохранение жесткой денежно-кредитной политики на протяжении периода, достаточно продолжительного для заметного сжатия чистой процентной маржи.
Наиболее реалистичным финансовым результатом работы банковского сектора в 2024 году представляется чистая прибыль в диапазоне 1,7–1,9 трлн руб. Такой прогноз отнюдь не пессимистичен. Угрозы несет длительное сохранение другого состояния сектора — когда объемы основных рыночных сегментов растут без видимых пределов и непропорционально экономике в целом, а прибыль масштабируется и ставит рекорды, несмотря на системный рост закредитованности, побочные негативные социально-экономические эффекты, изменение соотношения длинных активов и по-настоящему устойчивых пассивов и прочие дисбалансы.
Источник: Коммерсантъ