19 июля Генеральная прокуратура выразила протест Банку России в связи с введением временной администрации в банк «Югра». Такая мера предпринята регулятором для выяснения реального финансового состояния кредитной организации. «ПАО Банк "ЮГРА" является финансово устойчивой кредитной организацией, обладает необходимым запасом ликвидности, имеет достаточное количество средств для осуществления деятельности», — говорилось в протесте надзорного ведомства. ЦБ обещал ответить в установленный срок.
На протяжении первого полугодия 2017 года банк «Югра» не нарушил ни один из обязательных нормативов, раскрываемых в отчетности. Норматив Н6 включается в 118-ю форму, которая не публикуется на сайте ЦБ. Могу предположить, что нарушений не было, но традиционно выполнение норматива Н6 — это вопрос корректности объединения взаимосвязанных заемщиков в группы в отчетности. Для банка «Югра» всегда был характерен фокус кредитного портфеля на приближенных к акционерам проектам, компаниях с признаками аффилированности с банком.
Юридически такие операции в каком-то банке могут быть обособлены и не иметь прямых связей между собой (например, за счет размещения учредителей в офшорах), но по экономической сути значительная часть активных операций приходится на кредитование связанных сторон. Осуществляется это за счет средств рыночных кредиторов и без формирования адекватных резервов на возможные потери по ссудам — такая бизнес-модель сопряжена с повышенным риском и выступала наиболее распространенной причиной отзыва лицензий банков в последние несколько лет.
Нормативы достаточности капитала на фоне начисления резервов по корпоративным кредитам банку удавалось выполнять только за счет финансовой помощи собственников. В частности, в июне этого года банку пришлось доформировать резервы по ссудам коммерческим предприятиям на 29,8 млрд руб., еще почти 3 млрд руб. — по приобретенным банком правам требования. Сделать это без нарушения нормативов ему удалось только когда акционеры простили обязательства по размещенным в банке субординированным депозитам на сумму 24,6 млрд руб., что позволило учесть их в качестве доходов. Более того, этой помощи не хватило бы для выполнения нормативных требований, если бы банк не отразил в отчетности положительную переоценку акций на 9 млрд руб. Экономическая обоснованность учета переоценки в капитале может быть поставлена под сомнение, потому что переоцененных акций даже не было на балансе до июня.
В любом случае после оценки временной администрацией реального состояния активов банка, доначисления резервов и проверки достоверности отчетности капитал и нормативы будут пересчитаны. По данным отчетности на 01.07.2017, до нарушения норматива достаточности капитала Н1.0 банку не хватало дополнительного убытка от обесценения активов в размере около 5 млрд руб., что эквивалентно резервированию 2% совокупного ссудного портфеля. Запас прочности по нормативам ликвидности также очень мал — норматив текущей ликвидности мог быть нарушен при оттоке 5% вкладчиков за месяц. В условиях моратория это, конечно, невозможно, но ту же роль может сыграть корректировка объема реально располагаемых банком ликвидных активов по результатам обследования.
Для кредитного портфеля характерна концентрация на узком круге крупных заемщиков. По данным отчетности по МСФО на 31.03.2017, задолженность в размере около 153 млрд руб. приходилась на 26 заемщиков. Это 69% от общей суммы выданных кредитов, или 59% валовых активов. Такая концентрация генерирует риск сильного единовременного давления на капитал и финансовый результат при ухудшении финансового состояния или платежной дисциплины даже одного заемщика. Усредненный объем требований к одному крупному заемщику получается выше того потенциального убытка, который способен абсорбировать норматив достаточности капитала на последнюю отчетную дату (около 5 млрд руб.).
Отмечу, что «Югра» — это 0,4% активов банковского сектора и около 0,9% привлеченных российскими банками вкладов физлиц. С позиции нагрузки на фонд страхования вкладов это существенная сумма, и после ее выплаты может потребоваться предоставление дополнительного транша заемных средств от Банка России для поддержания фонда. На доступность финансирования для малого бизнеса, инфляцию и инвестиционный климат введение временной администрации заметного влияния не окажет — масштабы не те. Кроме того, непонятно, как деятельность банка может быть связана с доступностью кредитов для малого бизнеса (о чем говорится в протесте Генпрокуратуры. — RNS), тогда как его активные операции сосредоточены на узком круге крупных контрагентов, предположительно, связанных с его собственниками.
Протест Генпрокуратуры представляется безнадежным. Даже если дело дойдет до суда, обоснованность протеста будет оцениваться с учетом заключения временной администрации о состоянии активов банка. Сейчас было бы целесообразнее дождаться этого заключения и не вмешиваться в работу временной администрации. Это позволило бы дать объективный ответ на вопрос о наличии у банка капитала как такового (с учетом адекватного резервирования ссудного портфеля), его способности выполнять регулятивные требования и требования кредиторов (наличии необходимой для этого ликвидности).
