Неважно, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей", – характеризует словами китайского политика Дэн Сяопина развитие российской экономики после витка санкций глава рейтингового агентства "Эксперт РА" Марина Чекурова. В интервью РИА Новости она рассказала, чем чреваты антикризисные послабления для банков, стоит ли ждать роста цен на жилье и массового прихода в Россию азиатских банков после ухода западных, куда вкладывать деньги после завершения сезона супервысоких ставок по вкладам, когда экономика РФ возобновит рост, и почему сингапурский путь становления для нас самый оптимальный. Беседовала Анастасия Сапрыкина.
Чекурова Марина Викторовна, генеральный директор - председатель правления рейтингового агентства «Эксперт РА» |
– Против российской экономики уже полгода действуют новые западные санкции, а банковский сектор – отражение экономики. Как текущий кризис влияет на его состояние? Справляются ли банки с новыми вызовами?
– Уроки предыдущих кризисов 1998, 2008, 2014 годов не прошли даром. Банк России, регулятор финансового рынка, показал, что он действительно умеет быстро и профессионально реагировать на любые кризисные ситуации. Эффективная деятельность команды Банка России по оздоровлению банковской системы позволила рынку пройти самые опасные пики кризиса весной с наименьшими потерями. Конечно, банкам очень сложно. Но регулятор предпринимает огромные усилия, чтобы смягчить удар. Результаты применения этих мер мы уже видим.
Существует, к сожалению, и вторая сторона медали. Все послабления, которые были даны сектору в острой фазе кризиса, несколько искажают реальную ситуацию. Да, они позволяют банкам адаптироваться к новым условиям. Некоторые проблемы частично уходят в силу инерции во времени. Другую часть вопросов банки решают сами – договариваются с заемщиками, ведут диалог с регулятором. Но рано или поздно, при отмене текущих смягчающих мер, мы все равно будем вынуждены вернуться в реальность. И она может оказаться не настолько блестящей, насколько бы нам этого хотелось.
– Каков ваш прогноз по росту кредитования населения и бизнеса в текущем году? Какие будут драйверы в этих сегментах?
– Как мы видим, рыночная обстановка стабилизируется. Вместе с этим восстанавливается после резкого спада в первом полугодии и банковское кредитование. Но темпы роста по итогам года вряд ли достигнут докризисных значений. Банки реагируют на снижение ключевой ставки довольно умеренно, учитывая, что риски ухудшения платежеспособности заемщиков сохраняются. В розничном сегменте драйвером роста будет выступать ипотека, во многом – из-за действующих госпрограмм. Потребительское кредитование так же имеет шансы показать положительные темпы роста, так как быстро реагирует на изменения рыночной конъюнктуры. Корпоративное кредитование в значительной степени будет зависеть от объемов льготных программ, в том числе по поддержке малого и среднего бизнеса. Кроме того, важно, какими темпами бизнес будет адаптироваться к новым экономическим реалиям. По итогам 2022 года мы ожидаем, что рост портфеля корпоративных кредитов не превысит 10%, в розничном сегменте рост может составить 12-13%.
– Сейчас заканчивается срок последних вкладов по супервысоким ставкам, которые открывали весной. На ваш взгляд, может ли это спровоцировать отток сбережений населения из банков?
– Снижение ставок по вкладам окажет влияние на ту часть населения, которая готова воспользоваться альтернативными инструментами. Правда, часть эта небольшая. Массовым процесс не будет: текущая ситуация на рынке ценных бумаг и "заморозка" иностранных бумаг из-за санкций сильно снизили привлекательность фондового рынка в глазах массового инвестора. То же касается и валюты: хранение ее на банковских и брокерских счетах сейчас требует дополнительных расходов, на которые готовы далеко не все. Поэтому пока вклады остаются основным способом сбережения для подавляющего большинства населения. В то же время традиционно популярным вариантом перераспределения сбережений граждан по-прежнему остаются вложения в недвижимость: рост цен на жилье сохраняется, ставки по ипотеке падают, продолжают действовать программы государственной поддержки отдельных групп населения.– Какие у вас ожидания от рынка ипотеки в текущем году? Какую среднюю ставку вы ждете по итогам года?
– Сейчас ставки по ипотеке стали заметно доступнее, чем это было во втором квартале. Безусловно, это способствует оживлению спроса на ипотечные кредиты. Оптимальным уровнем ставки по ипотеке можно считать средний показатель прошлого года – порядка 7%, это будет возможно при дальнейшем снижении ключевой ставки. Вместе с тем банки сейчас реагируют на изменение ключевой ставки более сдержанно, чем ранее. Как я уже говорила, это связано с тем, что они закладывают в свои ставки кредитования риски ухудшения платежеспособности заемщиков, что вполне естественно в условиях экономической нестабильности. Кроме того, нельзя забывать, что спрос на ипотечные кредиты заметно ограничивается выросшими ценами на жилье и снизившимся уровнем благосостояния населения. Поэтому восстановление ипотечного рынка будет находиться в прямой зависимости от государственных программ. Мы уже видели, что в первом полугодии текущего года именно они стимулировали рост сегмента.
В целом же, по нашему мнению, объем ипотечных выдач в 2022 году будет ниже, чем в прошлом – не более 4,5-4,7 триллиона рублей. Однако мы не видим в этом существенной проблемы: разумные темпы кредитования снижают риски системы. Ипотечный портфель же, по нашим прогнозам, продолжит расти и превысит отметку в 14 триллионов рублей.
– По вашему прогнозу, что будет происходить с ценами на рынке жилья? Не видите ли вы рисков обвала рынка с точки зрения ввода нового жилья в текущем году?
– Скорее всего, уменьшение ставок, снижение доверия к фондовому рынку, а главное – политика стимулирования жилищного сектора и ипотеки – не позволят произойти обвалу. В предыдущие два года мы видели ценовой бум на этом рынке, так что некоторая коррекция с начала года была неизбежной. Да, локальные спады на рынке жилья возможны, но значительный обвал цен все же маловероятен. По статистике с начала 2000 года средний уровень цен в рублях существенно снижался только дважды – в кризисные 2008 и 2014 годы. Но при этом снижение так же носило в большей степени корректирующий характер – незадолго до этого наблюдался резкий рост. Сейчас мы видим похожую ситуацию: происходит ажиотажное повышение цен на недвижимость, которые в среднесрочной перспективе могут немного скорректироваться. Этому будет способствовать снижение спроса в связи с неготовностью населения покупать жилье по завышенным ценам, когда уровень благосостояния не растет. Но в долгосрочной перспективе возможно лишь замедление роста цен, а не перелом общего тренда.
– Ожидаете ли вы консолидации банковского сектора в результате санкционного давления или, наоборот, доля сегодняшних гигантов будет снижаться в пользу более мелких банков?
– Практически все шоки приводили к усилению концентрации в банковском секторе. Это было особенно заметно в 2008-2009 и 2014-2015 годах. В текущей ситуации мы также ожидаем продолжения консолидации. Прежде всего потому, что ряд банковских бизнес-моделей до сих пор имеет определенные изъяны. Хотя текущий кризис уникален и привносит свои особенности. Так, если раньше концентрация на топ-15 банках по активам продолжала расти, то сейчас по своей клиентской базе мы видим, что в первом полугодии 2022 года концентрация стала снижаться, в то время как доля банков, занимающих позиции с 16 по 100, напротив, стала расти. При этом игроки вне топ-100 в подавляющей своей массе, несмотря на значительные перетоки клиентов между банками по всей системе, так и не смогли нарастить долю. Попадание крупнейших банков под санкции привело к тому, что даже малый и средний бизнес стал переходить на обслуживание в менее крупные банки, которые еще имеют возможности обслуживать экспортно-импортные платежи. Этот мощный импульс дал таким банкам надежду на укрепление конкурентных позиций и снижение доли государства в банковской сфере. Хотя, конечно, сейчас говорить о формировании устойчивой тенденции еще рано: существует мощная неопределенность как с контурами дальнейшей санкционной политики, так и с экспортной конъюнктурой для России.
Кроме того, на продолжение процессов консолидации в банковском секторе продолжает оказывать влияние проблема "уставших собственников". Она была заметна и два-три года назад, она никуда не исчезла и сейчас, просто на фоне текущих событий ей мало уделяют внимания. На консолидацию также будут работать и уходящие из России иностранные банки.
– Но иностранные банки пока не активно уходят с российского рынка. По вашим ожиданиям, как будет далее проходить данный процесс? Сколько иностранных банков может остаться в стране?
– К началу осени мы видим такую ситуацию: одни продолжают переговоры по выходу из России, но уже в более спокойном режиме, чем это было весной, а другие разрабатывают среднесрочные стратегии развития бизнеса в России, оставаясь открытыми для предложений со стороны потенциальных покупателей. Скорее всего, крупные и средние западные банки и далее продолжат свой исход – как через продажу бизнеса полностью или частями, так и через сдачу лицензий по мере амортизации кредитных портфелей.
Но ожидать появления в России крупных восточных или азиатских банков из дружественных юрисдикций не стоит – у них сильны опасения вторичных санкций. Наиболее реалистичный сценарий – развитие корреспондентских отношений российских игроков с небольшими банками из этих регионов, а также неагрессивное наращивание бизнеса уже присутствующих в России азиатских банков. В целом же доля иностранных кредитных организаций в российском банковском секторе на горизонте 2022-2023 продолжит существенно снижаться.
– На ваш взгляд, сколько банков может уйти с рынка в ближайшие год-два? По каким причинам?
– Сейчас это довольно сложно прогнозировать. Как мы видим по предыдущим двум годам, заметно участились случаи добровольной сдачи лицензии кредитными организациями. А это вопрос, связанный не только с отчетностью, но и с желанием акционера продолжать вести банковский бизнес. Предполагаю, что значительная часть уходящих с рынка кредитных организаций будет это делать по причине "усталости" собственников.
– ЦБ обещал подумать над созданием спецфонда для помощи банкам в экстремальных условиях. Что вы думаете об этой инициативе? И как, на ваш взгляд, может быть устроена работа такого фонда?
– Это хорошая, правильная инициатива. Однако я вижу задачу такого фонда в помощи банкам по развитию их бизнеса, который становится все более и более дорогим. Например, это могла бы быть совместная организация по внедрению ИТ-продуктов. Небольшой банк просто не может себе позволить тратить большие средства на ИТ, при этом обойтись без такого рода продуктов в текущей ситуации уже просто невозможно. Можно было бы общими усилиями профинансировать разработку такого рода продуктов и совместно их использовать. Форма организации такого "общего котла" может быть любой – не обязательно фонд, может быть, это будет маркетплейс. То есть, некое объединение кредитных организаций для совместного решения бизнес-задач.
– В целом, как вы оцениваете текущее состояние экономики страны?
– Как вы знаете, "Эксперт РА" на рынке уже 25 лет. Мы прошли через все экономические кризисы, выпавшие на долю нашей страны. Так что вполне можем сравнивать то, что происходило в 1998, 2008-2009, 2014-2015 годах, с тем, что мы видим сейчас. Природа нынешнего кризиса, конечно, совершенно иная, и выходить из него мы будем, вероятно, при помощи набора довольно нестандартных инструментов. Некоторые из них как раз проходят обкатку сейчас. Все будет иначе, многое – впервые.
Да, весной было очень трудно, но сейчас уже можно сказать, что первые шоки прошли, и экономика так или иначе устояла. Поддержало ее два фактора: мощнейший рост экспорта энергоносителей и увеличение государственных инвестиций. Сейчас мы видим начало восстановления импорта после резкого падения в феврале-апреле. Поддержку здесь оказывают стабилизация рубля и улучшение ситуации с логистикой. Пока неясно, как российская экономика будет проходить процесс "структурной трансформации", о начале которого заявлял Банк России. Мы полагаем, что это займет не менее года, пока же мы находимся в наиболее острой фазе.
– Какого спада ВВП вы ждете в 2022 году? И, на ваш взгляд, когда ВВП выйдет на рост и сможет вернуться к уровню 2021 года?
– Спада ВВП в этом году избежать с большой долей вероятности не удастся. Агентство прогнозирует его на уровне 3,5-4% по итогам года, что близко к июльским оценкам Банка России. Основными причинами ожидаемого спада являются санкции, удар по потреблению и инвестициям, при этом поддержку экономике продолжают оказывать рост экспорта и госрасходов. При благоприятном сценарии мы увидим выход на предкризисный уровень в 2024 году, а рост, скорее всего, начнется в конце следующего года.
– На фоне больших бюджетных трат какого дефицита бюджета вы ждете по итогам 2022 года?
– В районе двух триллионов рублей – на росте расходов, частично компенсированном ростом доходов от экспорта и хорошей собираемостью налогов.
– Как вы считаете, какая экономическая теория сегодня наиболее точно описывает происходящее в России, и какую бы теорию, на ваш взгляд, нужно было бы воплотить, занимаясь "структурной трансформацией" и обновлением российской экономики?
– Ни одна классическая теория не описывает того, что происходит в экономике сейчас, в том числе и российской. Я уже говорила о том, что природа текущего кризиса уникальна, такого в истории еще не было. Все очень быстро меняется, часто – вопреки всяким теориям. Какая-то конкретная экономическая модель – монетаризм, кейнсианство или что-то иное – сейчас выглядит немного наивно. Применить то, что высечено в экономических скрижалях, технологически невозможно в тех условиях, которые сложились сейчас. Для России, по моему мнению, теоретически могла бы подойти экономическая модель Сингапура. Но здесь много "но": масштабы экономик несопоставимы, разные технологические базы, разные базовые условия для проведения любых реформ и так далее. В целом же я соглашусь с известным крылатым выражением, которое приписывают Дэн Сяопину: "Неважно, какого цвета кошка, главное – чтобы она ловила мышей".
– В России уже несколько недель наблюдается дефляция, сколько еще она может продолжиться? Какую инфляцию вы ждете по итогам года? Когда инфляция вернется к цели?
– Сезонная дефляция, скорее всего, закончится к октябрю. Однако мы ожидаем некоторого усиления инфляции на фоне высоких госрасходов и эффекта от летней индексации зарплат и пенсий в бюджетном секторе. По итогам года инфляция будет в районе 13%, а к целевому уровню вернется не раньше 2024 года. Однако существуют аргументы в пользу того, что 4% – цель, а не догма, и не следует стремиться к этому уровню во что бы то ни стало.
– Какую ключевую ставку вы прогнозируете в октябре и по итогам года? На ваш взгляд, может ли ставка уйти ниже нейтрального уровня в 5-6% для поддержки экономики?
– Мы ожидаем по итогам октябрьского заседания Банка России ставку в 7,25-7,5%. Дефляция и сложности "трансформационного процесса" заставили ЦБ значительно смягчить свою политику, но масштабы смягчения в ближайшее время ограничены. Если относительно высокие госрасходы не развернут инфляцию вверх, то мы сможем увидеть дальнейшее снижение ставки к началу 2023 года – но уже весьма умеренными темпами.
ЦБ считает, что краткосрочный нейтральный уровень выше 5-6%, так что уже сейчас ставки вплотную приблизились к нему. Ниже они уйдут только при сильном замедлении экономики и инфляции ниже целевого уровня.
Источник: РИА Новости
